Вехи. Поэма

1

О Север, Север – чародей...
Ф.И. Тютчев

Есть на российских просторах
Мне дорогие места:
Шахтный посёлок и город
Белых аллей у моста.
Сердцем влюблённым поверя
В святость могил дорогих,
Не забываю, что Север –
Родина предков моих.

Отпуск! Я в Устюжну еду,
Зная и веря, что там,
С мамой продолжив беседу,
К детским приближусь мечтам.
Ткнусь подбородком небритым
Маме в плечо, а кругом
Временем пахнет забытым,
Варевом и пирогом.
По воду сходим на речку
И подлатаем сарай,
В церкви поставим по свечке,
Вспомним ушедших за край...

Годы разлома.
Под новью
Корчились судьбы села.
Крепкие семьи с гнездовий
Воля чужая гнала.
Как прогибалась колода –
Помнит крестьянская кость...
На переломе народа
Треснула главная ось.

Путь по Сибири был долог,
Преодолели с трудом.
Въехав в таёжный посёлок
Вскоре застроили дом.
Радость остыть не успела –
Стон по России пошёл.
Бросив любимое дело,
Отбыл на фронт новосёл.
Канул иголкою в стоге
Он в круговерти шальной.
Лист извещенья убогий
Проштемпелёван войной.

Зимы родные милее
Ласковых вёсен чужих...
Прожитых лет не жалею,
Сердце устало от них.

Год переезда голодным
Был для усталой страны,
Шастал по весям холодным
Мор – продолженье войны.
Мама трудилась техничкой.
Дети учиться смогли.
Бедность была нам привычкой
Жить, будто с краю земли...

Слёзы судьбы осушая,
Жизнь по этапу пройдя,
Тихо уснула родная
Под откровенье дождя.

Устюжна. Зори, как море.
Пахота белых ночей.
В Железопольском просторе
Песни начало моей.

Мне б сокровенные силы
Птицы, взлетевшей на ветвь...
Очень хочу о России
Песню хорошую спеть.
Слышу её постоянно
Сердцем нехитрым своим,
С детства близка и желанна,
Стала бы словом живым!


2

Воскресает предо мною
край иной...
Ф.И. Тютчев

Речка.
Полоска лужайки.
Бабы на ней, мужики.
Звень гулевой балалайки.
Топчут траву каблуки.
Песня на воле крепчала,
Пели отцы о былом,
Про ермаково начало
И о победе над злом.
Грянет, как гром, озорное –
Прыскают девки в ладонь,
Слово клокочет хмельное,
Жаркое, словно огонь!

Вижу в зеркальном осколке
Мысленно, как наяву,
В Тысячном, шахтном посёлке,
Дом, где подростком живу,
Стройных отцов уходящих
И молодых матерей
Осиротело стоящих
В тусклых провалах дверей.
Сверстников светятся лица,
Рано познавших грозу,
Кожух, что шумно стремится
Между камнями внизу...

Радость от встречи и горе
Переживает родня:
После тюрьмы дядя Коля
Брёл до барака три дня.
Тихо он умер наутро.
Смолкли за печью сверчки.
Помню прозрачные будто
Пальцы иссохшей руки...
Не достучались родные
Где отбывал и за что
Восемь годов он. И ныне
Правды не знает никто.
Может «крамольные» речи
Выдал доносчика лай?..
Топятся русские печи,
Что мастерил Николай.

Возле солдата Чуйкова,
Что воротился домой,
Крик из толпы бестолковой:
«Васенька, как же там мой?!»
Баб поутихнуть сначала
Просит Чуйков – не унять!
Смолкли, когда прозвучало:
«Будет! Едри вашу мать!
Драться – тяжёлая доля,
Враг похитрее, чем зверь.
Силушки нашей поболе,
Чем в сорок первом, теперь!..»

Смутный минувшего слепок
В памяти вызвал обвал:
Нас, пацанов малолеток,
Дядя проститься созвал.
В пятнах солдатская книжка
И комсомольский билет.
Стриженый смотрит парнишка
В душу глазами тех лет.

Май сорок пятого. Дождик
Рвётся косым полотном.
Мне всех берёзок дороже
Та, что с тех пор под окном...

Вновь за судьбою нелёгкой
Двинусь я, как на магнит.
Город мой тайной далёкой.
Душу, как прежде томит.
И продолжают мне сниться
Волны весенней любви,
Всполохи сердца, зарницы,
Зябнущие соловьи.
Тропочка береговая
Слушает шелест берёз,
Из-под снегов оживая
Под воркование звёзд.
Как бы хотелось мне верить
У молчаливой воды,
Что согревается берег,
Оберегая следы.
Внемлет любезной старинке,
Чтит разноликую новь
Северной русской глубинки
Не замутившей любовь.

Выйти б дорогою смелой
Из потрясений и бед
С Родиной, Лебедью Белой,
Встретить грядущий рассвет.

Может, вблизи Сталинграда
Холм, под которым отец?
Место найти бы мне надо,
Чтоб обрести наконец
Малую долю покоя
И подытожить с тоской:
Маме светло над Окою,
Папе – над Волгой рекой.