Царствование Федора Иоановича

Первые дни по смерти тирана,
Излечивается сердечная рана!
Ибо конец страдания
Выходит из сознания!

За жестоким,  готовится царство нежное,
Венценосец  боится уподобиться прежнему!
Желая снискать любовь, кидается в крайность,
Послабление власти, неотвратимая реальность!

Зная кротость наследника сего,
Друзья отечества опасались его!
Беспредельное равнодушие к величию,
Дела постника-молчальника обезличили!

Не для власти державной, рожденный,
Для кельи и пещеры  нареченный!
Не унаследовал  Федор царственного ума,
Нет сановитой наружности, недостатков тьма!

Мужественной красоты нет,
Не одарил прадед и дед!
Росту малого, дряблый телом,
Бледен лицом,  вялый делом!

В ногах слабый, ходил неровно,
Изъявлял изнеможение кровно!
Духом, будто малолетний,
Царь двадцатисемилетний!

Радоваться смерти тирана не стали,
Хоть жить в тирании устали!
Брели безначальные дни,
Впереди еле тлели огни.

Обделение  мужеством славы,
Бедствие для великой державы!
Федор боялся власти, как повода для греха,
Кормило государства держала искусная рука!

Омраченное зло сказалось,
Божьей милостью казалось!
Именовали Иоанновы действия:
«Златым веком благоденствия!»

Дума была предметом внимания,
Надеждой и страхом понимания!
Ратные подвиги бодрость дарили,
Слово князя Шуйского чтили!

Никиту Юрьева все уважали,
- Брат царицы, - соображали.
Князя Мстиславского отличали,
- Родом,  знатный, - подмечали.

Хитрого и гибкого Бельского ненавидели,
При царе Иоанне все дела его видели!
Знали редкие дарования Годунова,
Всем угрожала опасность снова!

Ненавидели тихо, но  люто
Гнусного Скуратова Малюту!
Верховная дума в первую ночь
Выселила услужников прочь!

Обдумав все сразу,
Приставила стражу
К родственникам вдовствующей царицы,
Подозрительных - заключили в темницы!

В злых умыслах обвинили,
При всем народе заявили:
- Они намеревались царству навредить,
Юного Дмитрия на царство посадить!

Среди народа кипело сомнение,
Утихомирили  бояре волнение!
Торжественно Федору присягнули,
Перед государем спины пригнули!

На площадях пушки стояли,
Под лучами солнца сияли!
По улицам отряды проходили,
О воцарении Федора трубили!

День царского венчания назначали,
Счастливое царствование обещали!
Соборною грамотою утвердили,
Весь русский народ убедили!

О благосостоянии  державы судили,
Об  облегчении тягостей рядили!
Вдовствующую царицу в Углич направили,
Юного сына Дмитрия с матерью отправили.

Направили боярских стрельцов,
Отважных,  бравых молодцов!
Федор нежно с Дмитрием прощался,
Горькими слезами обливался!

Удаление  наследника державы,
Явилось ссылкой утраты славы!
Многие видели грозу над собою,
Устрашились своею судьбою!

Уничтожало  Москву завистливое  корыстолюбие,
Темные слухи о Федоре сменились на дружелюбие!
Чтобы воплотить пустую мечту,
Друг на друга наводили клевету!

Возмутили народ легковерный,
Принял оную за истину, скверный!
Бунт в народе насаждали,
Усердием царя спасали!

Устремились к кремлю молодцы,
Вопль разнесся в разные концы!
20 тысяч вооружились,
Воротами затворились!

Овладели мятежники тяжким снарядом,
Обратили царь-пушку к воротам рядом!
Чтобы в крепость вломиться,
Следует крепко биться!

Что виною мятежа стало,
Что так народ достало?
Отправили к народу людей именитых,
В собственном отечестве знаменитых!

- Выдайте злодея, люди царские,
Он мыслит извести роды боярские!
Тысячи разных голосов вопили,
Во всем Бельского обвинили!

Устрашенный злобой народа,
Бельский искал безопасного хода!
В царской спальне трепетал,
У Федора спасение искал!

Бояре искренно или притворно ужасались,
Большого кровопролития устрашались!
С мятежниками в переговоры вступили,
Мнимого преступника ссылкой осудили!

Немедленно из Москвы отослали,
- Да здравствует, царь! – восклицали.
Народ по домам разошелся,
С боярским духом сошелся.

Тревожные дни Бельский забыл,
Воеводой в Нижнем Новгороде был!
Робость и унижение власти
Нагнетали новые страсти!

Годунов для места остался,
Гневить народ не пытался.
Присмирели боярские лица,
Уважали в нем брата царицы!

О своей безопасности думал он,
Чтобы сделать врагам заслон!
Считал себя первым вельможей,
Двор и народ так мыслили тоже!

Вдохновляла Бориса чиновничья страсть,    
Над сестрою Ириной  имел большую власть!
Власть Ирины над Федором знали,
Царскую добродетель понимали.

Царь Федор обременен державой,
На высоте честолюбие держал он!
Не имея проницания в уме, твердости в воле,
Искал помощника возложить тягость боли!

Обрел помощника, друга
В сердце милой супруги!
Обучался  сложному искусству,
Без хитрости следовал чувству.

Утвердила царица с Годуновым союз,
Крепли связи узами родственных душ!
В полном цвете жизненных сил,
Сладкоречием Борис обольстил!

Величественная красота, повелительный вид,
Быстрый, глубокий смысл, отсутствие обид!
К славе и власти
Питал страсти!

Если бы на престоле родился,
Тогда в венценосцы сгодился!
Рожденный царей лицезреть,
Не мог искушений одолеть!

Добрую славу глушил,
Зло выгодою почтил!
Возмутителей наказывал махом,
Отправил в темницу со страхом!

Народ молчал, славя правосудие царя,
Угадали виновника строгости, говоря:
- Владычество открылось прежде венчания,
Российский  народ был на грани отчаяния!

С беспокойством взирали на Годунова,
- Неужели наступят жестокости снова?
На рассвете ужасная буря, гроза,
Ливный  дождь застилал глаза!

Люди отчаялись в гневе,
Воссияло солнце на небе!
Едва очистили духовники дорогу,
Звон колоколов вселил тревогу!

В храм Успения несли бармы, крест, венец,
Духовный скипетр нес Годунов  - удалец.
Вышел Федор из дворца с князьями,
Воеводами, чиновниками, друзьями.

Царь в одежде небесного цвета,
Прислуга в золоте яркого лета!
Храм заполнен  людьми всякого звания:
Князья, чиновники, воеводы по призванию.

Разного звания народа нашествие,
И тишина сопровождала шествие.
Всем дозволено видеть торжество,
Царского семейства мастерство!

Сановники к народу взывали,
Тихо всех  призывали:
- О помощи к Богу обратитесь,
Благоговейте и молитесь!

Среди безмолвия царь говорил:
- Владыка! Родитель всех усмирил,
Оставил царство земное,
Ушел в небесное, иное!

Меня на оное благословил,
Чтобы мать-державу хранил.
По Божьей воле, благословению отца,
Я удостоен русского, царского венца!

Буду царь и помазанник Божий,
На своих предков похожий!
- Помазуем,  венчаем заступника большого,
Данною нам благодатью, от Духа Святого!

Именуешься самодержцем России,
Да укрепит Господь царские силы!
Митрополит животворящий крест возложил,
На голову одел венец, и бармы предложил!

Дионисий взял Федора за десницу,
Открыл новую историческую страницу!
На царское место поставил,
Всех людей слушать заставил:

- Береги хоругви великой России,
Священники многолетие огласили!
Митрополит произнес краткую речь,
Чтобы славу «державного» беречь:

- Закон держать, царство хранить,
Духовное повиновение крепить!
К воинству милость разуметь,
К боярам уважение иметь!

Блюди законы строго,
Цари нам вместо Бога!
Небесного серпа остерегайся,
От зла подальше удаляйся!

Без солнца господствуют мрак и тьма,
Без учения теряется сила ума!
Добродетель царя украшает,
Народный гнев укрощает!

Злых клеветников изгоняет,
Смиренный народ не возбраняет!
Да процветает правда  во дни твои,
В спокойном отечестве мирно живи!

Слава пребудет из рода в род,
Тебя возвысит русский народ!
Люди слезы лили,
Умиленно говорили:

- Будет, будет многолетно,
Заживем великолепно!
Вокруг Федора  много народа и суета:
Корона Мономаха, скипетр из зуба кита!

Утомленный вид,
Отсутствие обид!
Завоеванные короны перед его лицом,
Справа Годунов держится молодцом!

Другие знатные вельможи,
Никита Юрьев рядом тоже!
В бархате помост бежит,
Утварь царская лежит!

Сукна английские,
Ковры персидские,
Обряды православные,
Защитники славные!

Народ привлекала снова и снова
Одежда Глинского и Годунова!
Алмазы, яхонты, жемчуг удивительной величины,
Иноземные ценители богатством восхищены!

Любовь к престолу, веселые лица,
Можно восхищаться,  дивиться!
Митрополит Дионисий в царских вратах
Вложил на царя цепь аравийского злата!

Ободрил таинством простым,
Помазал мирро святым!
Царский венец на златом блюде лежал,
Борис Годунов в руках скипетр держал!

В южных дверях, осыпанных деньгами,
Самодержец Федор ступал ногами!
К добродетелям смиренно обратился,
Поклонялся гробам предков, помолился.

В палате у растворенного окна
В короне царица Ирина видна!
Все люди созерцали,
Громко восклицали!

Светились счастливые лица:
- Да здравствует царица!
Чиновники руку царю целовали,
В хорошем настроении пребывали!

Народное гуляние неделю продолжалось,
Воинским праздником заключалось.
На обширном лугу, в присутствии царя,
От грома 170-ти пушек -  на небе заря!

Изящно одетые молодцы,
В восемь рядов стрельцы!
На царской дороге
Всадников много!

Одарив митрополита и святителей,
Приняв дары от важных посетителей:
Купцов российских и иностранных,
Федор изъявлял милость неустанно!

Уменьшил бывшие налоги,
Возвратил свободу многим!
Военнопленным дал свободу,
И облегчил участь народу!

Годунова - шурина осыпал дарами,
Удивил лучшими землями и дворами!
Прекрасные поместья, луга,
И реки  Москвы берега!

Получил Годунов без усилия, отваги,
Лучшие доходы от Двины и Ваги!
Собирал 900000 серебряных рублей в год,
Как «манна на голову», свалился доход!

Денежное жалование поступало особо,
Для важной государственной особы!
Такое иметь не может,
Ни один вельможа!

Аппетит Бориса Годунова не удержать,
Сто тысяч воинов мог лично содержать!
Он был не временщик, не любимец царства,
Он был властитель русского государства!

Величием изумлял, честолюбием спасался,
Уверенный в Федоре, завистников опасался!
Безмолвствуя, возмущались крайне,
Враги Годунова злобились втайне!

Славолюбивый  к цели устремился,
Заслужить доверие царя стремился.
Общественными делами занимался,
Признания отечества добивался!

Пентархия, учрежденная, Иоанном, исчезла, как тень,
Оставалась древняя царская дума в этот день.
По мановению правителя судили,
Борис Годунов один в глазах России,

Управлял делами кремля,
Смело восседал  у руля!
Именем царским повелевал,
Собственным умом управлял!

Совместно действовать не умел,
Советников и товарищей не имел!
Царь, утомленный от вдохновения,
В набожности искал отдохновения.

Ходил пешком в монастыри,
Прервав забавы и пиры!
Новую пышность строго соблюдали,
Телохранители их сопровождали!

В изобретениях Борис Годунов не знал покоя,
- Вселить уважение к Ирине – счастье,  какое!
Неустанно занимались важными делами,
Все злоупотребления исправляли сами.

Худых наместников сменили,
Потом, на лучших заменили.
Лихоимство не позволили,
Но жалование удвоили!

Где намечалась беда,
Двинули войско туда!
Пошли к Казани вначале,
Ибо другие молчали.

Годунов мятежников смирил,
Не мечом, но словом говорил!
Поступал методом действия скромных,
В случае раскаяния, миловал виновных.

- На луговой и горной стороне Волги крепости стройте,
Таково царское повеление, прилежание утройте!
Водворил тишину в земле сей,
и усмирил Казанских царей.