Рецепторы умеют лгать

Вновь портаменто твоих пальцев нежных
По моей ладони.
Играй токкаты сольные
На сухожилиях и нервах.
Ты руку отпускай как можно реже,
Чтоб меня дополнить.
Я отдал бы последний стольник,
Чтобы прикоснуться первым.

Мой календарь весит 52 недели и пару деньков.
От сезонных диет он постепенно худеет.
С каждым разом задаю вопросы:
Куда же время утекло?
Когда повысится ладоней теплота удельная?
Я выхожу на улицу.
Пока люди в офисах сбросили якоря.
Погода хмурится.
И всё прохладнее ветрища октября.
Всё чаще мысли о морях.
Так мало дат, что покорял.
Стремительно к нулю падают
Градусы цельсия.
Я становился падалью,
Но выжить радостно надеялся.
Жаль, мёрзли запястья.
А я на эту зиму любовью не запасся.
Холод на улице опасен.
Но ещё опасней холод в сердцах.
Я шёл незнамо куда, по сторонам созерцал.
Добрел до железнодорожной станции.
Я часто там дворняг подкармливал.
Голодных псов так жалко, аж до дрожи в пальцах.
Они так бы и лежали у стены белокаменной.
Увидеть счастье в их глазах дороже глянца.
Подсела девушка на край скамейки.

- Привет, я вижу, вы тут часто кормите дворняжек.
Мне люди настроение исковеркали.
- Эмм...да, здравв..ствуйте...да я же...

Я растерялся не на шутку.

- Меня зовут Кэти.
- Мишель, - я холодно сказал.
- Вам тоже тошно этот хаос наблюдать?
- Тошнит, да просто жутко.

Но я узрел бескрайнее добро в её глазах.
Эту широкую улыбку.
В таком маленьком, томном городе и такая большая улыбка.
Я было подумал, что радость уплыла.
Но вот же.
Это маленькое лето на ногах среди унылой осени.
Морозной осени.
Разве бывает так? - вы спросите.
Но теперь уже не важно вовсе мне.
Я был готов с ней просидеть до первой проседи.
И вот, когда календари еще недельку сбросили.
Мы все равно остались вместе.
Я с нею проводил, буквально, весь день.
И только ей не надоел своими недопеснями.
Хоть и стала моей, но говорил себе: "добейся."
Я буду наших чувств наместником.
Только останься здесь.
И за руку держи, не отпуская.
Я рассыплюсь и пускай.
Да по кускам.
Ты чувства соберешь по паззлам.
Как бы я с ними не играл и не разбрасывал.
Хоть будут душить спазмы.
И даже если наш с тобою батискаф.
Пойдет ко дну.
Я на прощание услышу: "милый, я с тобою утону."
Вот, что значит доверие.
Я провожал тебя до двери.
И все это время мы держались за руки.
Когда я увидел тебя, я влюбился.
А ты улыбнулась, потому что знала.

Холод поздней осени поселился под свитером.
Свою вселенную я подарил твоим ладоням.
Ты ко мне уже привыкла, видимо.
И я к тебе привык, ну, это так, напомню.
Рецепторы на кончиках фаланг твоих родными стали.
Я в твоих ладонях странник.
Мне твои ладони - страны.
Мы потерялись в мирах астральных.
Я Робинзоном буду в твоих островах.
Я тот неловкий астронавт,
Что до небес не доставал.
Уже не знаю, мы знакомы ли?
От чувств вдруг стали бестолковыми.
А я, наверно, остолопом был,
Когда связал нас мостовою.
Знаешь, греть ладони - не постановка.
И то, что я в ноябре босоногий -
Не важно.
Важно, что я тогда, однажды.
Касательной к тебе отважно.
А ты секущей насквозь в мою душу.
Я тебя не научился слышать.
Я тебя разучился слушать.
Видно - не стать мне суженным.
И это все сказать не суждено.
Это лишь мысли.

Зима приветы шлет из будущего.
Но ты оставила мне доброту в душе.
Возьми же за руку скорей, покрепче.
Я собирался батареей стать твоим рукам навечно.
Отпечатки твоих хрупких пальцев на моих щеках.
Соплей на лист вновь начеркал.
Ты обними, чтоб я очнулся.
Но знаешь, иногда съедает это чувство.
Кто б не ладони взял, а кто б плечом к плечу встал?
Сколько у нас уже совместно прожитых дней?
Неделек восемь.
Жаль, на пределе осень.
Я обещаю перестать занудой, я брошу гундеть.
Ты только руку покрепче сжимай.
Чтобы я знал, что ты близко.

Почему руки за спиной ты прячешь?
Почему чувства отложила в долгий ящик?
Что-то не так, любимая? - Все так.
Знаешь, не зря я думал и накручивал.
Грея твои ручки, дослужился до поручика.
Но как же так, походу у тебя другой поручик.
Который также руки твои греть обучен.
Который также твои ладони между своих зажимает.
И чаще пульс, и нет уж ничего желанней.
И мое простое тепло не для твоих ладоней жеманных.
Ты скажешь: уходи.

- Постой, еще же рано.
- Нет, уходи немедля.

И снова на календаре минус неделя.
И снова станция.
Снова голодные псы и бездушное общество.
Снова уверен, что я в отношеньях жестче стал.
Снова компасы сломаны.
Словно необоснованно.
Я закрываю глаза, а там снова и снова ты.
Снова и снова.

Похоже, мне вечно в рецепторах твоих гнить рибосомой.
Быть может, астронавтом неумелым в невесомость?
Наверно, лучше стать путями нарисованными.
По которым ты из моего сердца сможешь уйти.

И нет портаменто нежного по щекам.
Жаль, а ведь мне твои руки заставляли верить.
Я не считал
Мгновенья,
Но мне грозит душевная нищета.
И чувства став секретом за семью печатями,
Сумели провести вокруг пальца и опечалили.

Другой будет греть ей щекою ладони.
Ноябрьский ветер под пледом
Будет прелюдией.
Прелюдией к зиме, в которой
Тебе её не дополнить.
Зиме, в которой она твоей больше не будет.