Наше всё

Рассказывает дядя Боря:

Одна тыща три девятки год
Ну, того (который прошлый) века
Собрался писательский народ
Двести лет отметить человеку.

Человек, который наше всё
Да, вы угадали – это Пушкин!
Собрались, короче, ё-моё
От литературы проститутки.

Дом огромный в нашенском Кремле
И писателей союза всяких члены
Пушкина портрет был на стене
Вот те крест, огромный, охуенный!

Из республик бывших мудаки
Что себя писаками считают
Все одели, суки, пинджаки
И в президиуме гордо восседают.

Среди них один был армянин
По фамилии не помню (и неважно)
Он по-русски плохо говорил
Но туда же, падла, гордый, важный!

Стало скучно, ну он и уснул
Тут сосед под бок его толкает
Мол, смотрю ты, ара, полон дум
Выступать тебя, дружище, приглашают.

Он спросонья глядь – а где доклад,
Тот, что он заранье приготовил?
Выйдя на трибуну, стал читать
С умным видом свой билет на поезд!

- Александер, тот, что Сергеян
Тот, который Пушкин, чесно слово,
В детстве его звали – обезьян,
Книжек написал и музык много!

Композитор дорогой наш и поэт…
Жил, сказать по-русски, плодотворно!
Им написан был прекрасный… бред
Про учёный кот у лукоморья!

А его Евгений Огенян? –
Настоящий классик, ты послюшай!
В бочке в море плавал царь Султан,
Капитанский бочка – нету лучше!

Но фашистский оккупант Дантес
На рассвете очен вероломно
Застрелил, который был наш весь
Тот, который очен многотомна!

Так давайте вместе проклинать
Оккупант фашистская Дантеса
И того гандона, (вашу мать!)
С****ил что доклад мою! Балбеса!