Из книги Воскрешение света

* * *

Ведёт столбовая дорога
От главного в жизни причала,
Судьбой управляя с порога,
Где русское слово звучало.

Пределы возможного знаю -
Очерчены правдой сурово,
И верю: к родимому краю
Приду, опираясь на слово.


* * *

Мороз подбадривал тепло
на воскрешенье света,
и огорчение текло
в надежду встретить лето.
Заулыбалась мне зима,
сверкнув над снегом грязным
воображением ума
несбыточным и праздным.
И возвестил отрадный дух,
что прорвана завеса,
я чую обновлённый слух
воспрянувшего леса.


Майский день

Оторопел в сиянье света,
омытый гулкой новизной,
ты волшебством была одета
под стать богине неземной.
Ты удалялась, и свеченье
сливалось дымкой за тобой.
Осталось тайное значенье
свидания с чужой судьбой.


* * *

В глаза твои войдя
случайным взором,
почувствовал себя
невольным вором,
когда увидеть смог
живые тени,
весенний островок
судьбы осенней,
обидных слёз следы,
огни рябины,
холодный блеск воды,
пустые льдины...


* * *

В лицо плеснётся краской стыд,
Напоминая мне позор,
А совесть тихо возвестит,
Не объясняя, приговор.
Прощения просить бы рад,
Да нет в живых уже того,
Кто понял лживый маскарад,
Предвидя правды торжество.


* * *

Неудержима поступь ночи,
Но не меняет вечной сути,
И вспышки света всё короче,
А мысли тяжелее ртути.
То загорается, то гаснет
Фонарь над улицею Чака.
Приоткрываясь всё опасней,
Грозит грядущее из мрака.


Река

По переменчивым изгибам
несёт течением меня.
Нет оправдания ушибам
в напрасном поиске огня.
О, скольких нет, что плыли рядом,
с кем тяготели к старине!
Живая память тёплым взглядом
их возвратит в летучем сне.
Не повлияю на движенье
в тупик незнамого пути,
и неизбежное сближенье
вот-вот должно произойти.


* * *

Прохожих мельканье и тени на камне...
И вдруг чей-то облик напомнил тебя мне,
Мечтавшего выйти на берег морской,
Оставив заботы в черте городской.

В краю, где рождается северный свет,
А полдень берёзовый в ризу одет,
Когда-то закаты вдвоём мы встречали
Под голос разбуженной веком печали.

Торопится время, теряется след,
Нет друга и, кажется, родины нет...


Сомнение

Прогресс не ведает вершины,
Какой не мог бы превозмочь,
И, как ручьи, спешат машины
По руслам улиц  день и ночь.

Но отчего вещает сердце
У опечаленной воды,
Что не пора ли оглядеться
Да оценить свои труды?

И отражается во взгляде
Борьбою бешеных страстей:
Какого будущего ради
Соревнованье скоростей?


* * *

Когда слабеет шум шальной
на вожделенный миг,
я проникаюсь тишиной
и слышу мой родник.

Из молодых неблизких лет
на мысленной волне
потоком ясным, как рассвет,
является он мне.

Но, оглушённый тишиной,
не знаясь с родником,
вновь нарастает шум шальной,
катясь, как снежный ком.


Осень жизни

Всё как будто бы так же, как прежде,
Лишь доверия меньше надежде,
Да не радует ласковость взгляда
Так, как радовать было бы надо.

Стылый ветер щекой обнаружа,
Понимаю: придвинулась стужа,
Остывает дыханье июля
В сладком сне твоего поцелуя.

Беспокойная мысль, словно рана:
Почему осень жизни так рано?


* * *

Не смог предвидеть я заранее,
Понять потугами ума,
Что ждёт меня за все старания
Чужбины скудная сума,
Что мне идти тропой тревожной,
Беречь судьбы живую нить,
Мечтать о встрече невозможной
И слово русское хранить...


* * *

Под иностранный говор лет и зим
И сам себе становишься чужим.

Какие-то неявные черты,
В которых я – не я и ты – не ты.

Но из-под спуда норовит блистать
Прапращуров особенная стать.

Осознаёшь, что в тёплой глубине
Не изменил родимой стороне.


* * *

Спешу, спасаясь, как могу,
От разрушительного вала,
Но не желаю зла врагу,
Чтоб в мире зла не прибывало.

Нет правды в праведных руках,
Повинных в жертвоприношенье.
Кого винить в моих грехах?
И у кого просить прощенья?


* * *

Над родиной бредут без остановок
Осенних туч понурые стада,
С деревьев разноцветие обновок
Развеивают ветры без стыда.
Согреть и обнадёжить человека
Сумеет ли озябшая страна,
Не уведёт ли выбранная веха
Без истины в глухие времена?


* * *

Обретая пространство в пути,
Открываю стремления суть:
Мало поле одно перейти,
Чтобы к истине дней повернуть.
Обращается разум к векам
За премудростью скрытых вершин,
А находит работу рукам
Да безмолвные тайны руин.


* * *

Гнутся под ягодной радостью ветви рябины.
В воздухе нежится тонкая грусть паутины.
Листья по норам  снуют, словно жёлтые мыши.
Тихая даль молодою прозрачностью дышит.
Но покатились гранитными глыбами тучи,
Свет устрашая опять неизвестностью жгучей,
И обречённым исчезнуть, как дым над трубою,
Стало вдруг то, что светилось счастливой судьбою.


Ветер детства

Ветер, опусти мне на плечи руки,
Поиграй чуток в догонялки детства,
Довоенного, откуда лишь звуки
Обитают в памяти, как наследство.

Побегу за ворохом листьев шалых
По мгновениям лет, что промелькнули,
Тонко свистнув, как залётные пули,
Заплутавшие в городских кварталах.

Ощущением утра наполни, ветер!
Обопрусь на посох судьбы-старухи...
Мир, который остался добр и светел,
Берегут во мне не твои ли руки?


Видение

Зелёной грядою вставая,
Задумчив кедрач вдалеке.
Чуть слышно вода голубая
Шумит перекатом в реке.
Обильный черёмушный иней
Качает приметы весны,
И, словно ликующий ливень,
Победная сводка с войны!


* * *

О, если б снова дали те же
В краю, где пасмурные воды!
Пересыхающей надежды
Оберегаемые броды...

Обратно к прошлому не выйти,
Помочь мечтающему нечем.
В лавинном хаосе событий
Путь к правде жизни бесконечен.


Хмель

С поклоном северная ель
послала в даль дорог.
Заворожил весенний хмель
на дозакатный срок.
Встречая вечера зарю
как будто бы ничью,
я небезгрешное творю
и время жизни пью.


Свет взойдёт

Где земля не пустовала раньше,
Словно ожерелье пустыря,
Чистотел, крапиву, одуванчик
Бережёт рассветная заря.

Новый дом построит кто-то смелый,
И над ним, божественно, опять
Свет взойдёт черёмуховый, белый
От звезды, рождённой, чтоб сиять.


* * *

Исстрадалась душа за кордоном
О земле, что навеки близка,
Где теперь в непокое бездонном
О покое тоска велика.

А над лесом встречаются зори,
Обнимают друг друга, любя.
Но мелеет житейское море,
Ожидая меня и тебя...


Мираж

Жарко мне стало и весело,
словно впадаю я в раж –
что-то во мне ты приметила,
вызвав душевный мираж.
Переплетая таинственно
линии жизни земной,
пообещала единственно:
не расставаться со мной...
Если бы в душу не глянула,
струн не коснулась благих,
солнечным лучиком канула б
в промельке женщин других.


* * *

В ожившем сердце, скорби сокруша,
Воскресли чувства, явно помогая
Понять, что жизнь, как прежде, хороша,
Изменчивая, правдой не другая.
И в мире, перевёрнутом вверх дном,
Как старое ведро в пустом сарае,
Есть истина безмерная в одном:
Быть человеком, жить, не умирая.


* * *

Пьяня отвагой быстроструйной,
меня кружил водоворот,
и встречный пламень поцелуйный
спешил, отыскивая брод.
Как ослепительная шалость,
под вдохновенный шум дождя
всё невозможное сбывалось –
во сне, преград не находя...


* * *

Сочельник снегопадный
и шорох суеты...
Под стопкою тетрадной
открылись мне цветы.
Простые тайны луга –
ромашка, зверобой,
как откровенье друга
счастливого судьбой.
Духмяный полдень лета
прошёлся по траве
от тихого рассвета
к мечте о Рождестве.


Читая Тютчева

Порывом по окрестности унылой
Прошлась метель, столетьями шурша.
Я чувствую, как с радостною силой
Звенит над миром Родины душа.

Ночная мгла – хранительница света
От родников-поителей миров
Раскрыла мне вселенский дух поэта,
Приподнимая вечности покров.


Предчувствие

Здесь ощущение, как то,
что на излёте лета,
а в воздух будто налил кто
серебряного света.
Так сладко нежиться в тепле –
на солнце – двадцать восемь!
Но сколько листьев по земле
уже встречают осень...


Поэту

Непросто дружится поэту
С душой, которою согрет,
Идёт, неузнанным, по свету
И оставляет смутный след.

Идёт поэт с мечтою ясной
И на Голгофу и в тюрьму,
Но знать, что это не напрасно,
Порою хочется ему.


Дуб

В очередной кромешной буче
Рокочет твёрдою листвою,
Храня надёжностью могучей
Тепло отечества живое.


* * *

Вдали затих аккорд последний лета.
Как в детстве, на завалинке сижу,
И солнце посылает тайны света,
Как лампочка – сквозь красный абажур.
В малиновом соку берёз макушки.
Заречный лес, как тёмная стена.
Щекочет ноздри аромат ватрушки
Из матерью открытого окна.


* * *

«Но не хочу, о други, умирать...» –
нескромно повторяю за Поэтом,
скликая сил расстроенную рать,
упорно побуждаемый рассветом.

Подходят поредевшие полки
и впереди надломленного строя
на берегу заступницы-реки
воспрянувшая церковь над горою.

Одолеваю новый поворот
неторопливым радующим шагом.
Усилие... Ещё одно... И вот –
открылось поле жизни за оврагом.


* * *

Шепчу призывно вешнее,
Как заклинанье вещее,
Чтоб обернулась женщина
Цветущею и нежною,
Над суетою реющей
Волнением восторженным,
Огня теплее греющей
И юностью продолженной...


* * *

Пока тепло в пожатии руки,
Что поднимает воду из колодца,
Наверное, рассудку вопреки,
Попытка не исчезнуть остаётся.
И радуют неспешные года,
И отраженье времени в колодце,
И счастье ежедневного труда,
Которое вовеки не прервётся.


Торопливость

По чуткому лесу – почти что бегом,
Хотя понимаешь, что надо бы
Пройти, не спеша, оглядеться кругом,
Грибы собирая и ягоды.

Прозрение вспышкою мозг озарит,
Когда возле грязной обочины
Поднимешь, ногою раздавленный гриб,
А в нём – ни одной червоточины!

И так повелось. Но спеши, не спеши
Без совести, чести и жалости,
Запросишь отсрочки у тихой души,
Как самой существенной малости.


Белая ночь

Полуосознанно, не вдруг,
губами жаркими моими,
шептавшими любимой имя,
почувствовал, что дух упруг,
как плёнка над зажившей раной,
колеблется живой мембраной,
по волшебству небесных граней –
слиянье зорь, огней багряней,
не день волнует окоём,
а ночь, окликнутая днём.


Есенин

В сердце – струны России
Звончато-золотые...
Ласковых рук просили
Кудри его густые.

Пела душа поэта
Иволгою лесною,
Маялась несогретой
Ни вином, ни женою.

И до сих пор с обидой,
Видя свеченье мрака,
Вьюга воет плакидой,
Бабой скулит собака...


Прощание

В разлуке нет ничьей вины,
Но я прошу: «Простите, птицы!»
У обескровленной волны
Нет сил обратно откатиться.

Нерасторгаемая связь
Светла, как божеская милость.
Шныряют ласточки, резвясь.
Речная слёзка не затмилась.


* * *

Реальный мир ведёт путём превратным.
Грядущее с наивностью простой,
Меняя направленье многократно,
Не позволяет свидеться с мечтой.
А сердце, потакая юным струнам,
Зовущим от оставленных высот,
Мне обещает встречу с Гамаюном
И с красотой, что жизнь мечты спасёт.

За окном

Жизнь по замкнутому кругу
Время водит за окном.
Опоясал день округу
Словно полотном.
Между тучами – поляна.
Синий полог – невесом.
Снова выкатилось плавно
Солнце колесом.