Коктебель

          1
Мне тридцать лет, и в дымке Карадаг
Я вижу утром с берега впервые.
И во дворе Волошина верстак
Промок насквозь… идут дожди степные.
Какой счастливый выпал мне июнь
И Коктебель достался ненароком!
А дом как крепость – из времён, где юн
Крым киммерийский, догорев Востоком.
И отзвук тех легенд и тех баллад
Звучит во мне, будя воображенье.
И море дарит строчкам новый лад
И новое стихам моим движенье.
Здесь русской Музе крепостью владеть
В отечестве разрушенных пристанищ.
Здесь некто дал всё разметать обет,
Но и сегодня свет – как молния блистающ.
           2
Как мама счастлива – впервые Коктебель!
Жизнь хороша, как в халцедоне мель.
Она ведёт себя, как неофит:
Со старичком на пляже говорит
Так запросто, хоть критик он маститый,
И тема их – борьба с радикулитом.
А мне потом: «Вот милый старичок,
А дочь его так на отца похожа…»
Меж тем она жена и дочери моложе,
И мама – ах! Ну, кто подумать мог!
Другой сосед – профессор из Иркутска,
О нём жена и дочь заботливо пекутся,
А тот – поэт известный – как же прост!
И рыбою в воде она средь «звёзд».
В неведеньи её забавная есть прелесть…
И всё, что нам обрыдло и приелось,
Ей внове всё… И зрением другим
Увиден каждый – лги или не лги,
Но сущность человеческая всё же
Не скроется за фразою и ложью.
               3
Здесь было дико, просто всё тогда,
Но дом Волошина наполнен голосами.
И будущее бредило не нами,
И также лиловела гор гряда.
Бродила здесь счастливою женой,
Рисуя вензель на песке, Марина,
Дочь моря, неба и аквамарина,
И ветер челкою играл ржаной.
Разлука наша – звездам краткий миг,
А мы разделены всем настоящим.
Но стоит мне взглянуть на зелень яшмы
Цветаевский здесь возникает лик..
Пройдём и мы… И ветер, может быть,
Развеет нас, как пепел всей эпохи,
Где жили мы – не хороши, не плохи
Но без молитв, а так не стоит жить.
               4
О, это время, для быта так мало
Давшее, всё – для души.
Ты вспомни – лиловым зарю подмяло,
Май полыхал в глуши.
В пору, когда зацветает шиповник,
Расцветает в пещерах мрак.
И дикие розы шипят, как жаровни.
Мы шли к горе Аю-Даг.
Стремительно таяла тень Аю-Дага
И мазала тёмным мазком.
Мы шли, нам светили молний зигзаги.
Мы были, как ветер морской.
И только смеялись, когда, догоняя
Нас дождь обнимал, как судьба.
В тучах скрывалась, как будто нагая,
Скала от знамений слепа.
На что намекали небесные знаки
И туч столкновенье тогда?
Я всё поняла, когда снова во мраке
Темнел Аю-Даг, как всегда.
            5
На камни Коктебеля, что не стали
Ни перстнем, ни тяжёлым ожерельем,
На камни, что обманчиво блистали
В твоей руке, чуть из воды – горели,
На сердолик, агат и халцедоны
Взгляну зимой, когда-нибудь, под вечер…
Неужто был тогда в меня влюблённым,
Светился, как морской водой подсвечен?
           6
Прошли года и берег оскудел…
Агаты где? Прозрачность халцедона?
Мы думали, что море, ты бездонно,
Твоих богатств не ведали предел.
Бродяжка пёс, рычи на нас, рычи,
Не подпускай к богатствам заповедным.
Ведь после нас остался берег бедным:
Увозим всё на память, как рвачи.
          7
От неудач, ответов «нет»
Устала так моя душа,
Что и пустяк ей застит свет,
Надежду в сердце сокруша.
Разбита чашка – мнится ей:
Жизнь вдребезги – и не собрать.
И даже море солоней,
И равнодушнее собрат.