Атос и Арамис...

                1

         Атос и Арамис обожали спать, взгромоздившись на бедро Д’Артаньяна в обоюдоравной позиции. «Что за блажь?» – неоднократно вопрошал недоумённо и искренне наш гасконец, когда эта парочка хлопотно лезла укладываться на его хилую ляжку.
         А после привык, и даже нога не так затекала, как когда-то.

                2
               
         Атос и Арамис всегда спорили из-за причёсок. Только стоило одному соорудить у себя на голове новый волосяной колинкор, второй возникал, как из-под земли, и с яростью барабана с острой зубной болью, обрушивал на другого разухабистую дробь из активно выплёвываемых от наслождения во все стороны зубов. Дело не раз доходило до драки. Но это в лучшем случае.
А чаще – философские беседы затягивлись до глубокой ночи, плавно перетекая в отчаянную попойку на другой день.

                3
 
        Портос терпеть не мог стричься. Но однажды сплоховал, и попал в лапы к известному маэстро. Тот уговорил его, что форма его черепа напоминает до деталей ландшафт Булонского леса, а пролежни на засаленных волосах – сценки дуэлей задиристых шевалье. Портос только пыхтел, и бубнил что-то неразборчивое себе под нос.
        Когда же всё было кончено, и перед Атосом и Арамисом возник их ошалелый друг, с лужайкой в знакомом лесу, и не то - с резвящимися барашками, не то подравшимися из-за мелкой монеты проститутками на ней, те впервые не нашли, что и сказать.
         А  Д’Артаньяна в те дни в Париже не было.
               
                4
       
        Д’Артаньян был странный, очень странный субъект. Бывало прямо посредине бала выхватит свою сабельку из ножен и давай ею размахивать во все стороны со свойственной ему сноровкой и исступлением, разя наповал видимых одному ему врагов. Запыхается, поостынет, придёт в себя, и уйдёт как ни в чём не бывало обжираться дармовыми пирожными и гоготать над своими же непотребными, идиотскими шутками.
   А изысканные дамы и их разукрашенные кавалеры стоят после этого подолгу, не зная, как им и быть-то после всего улицезрённого. Правда, немного погодя, они снова предадутся своим нехитрым утехам и вычурным танцам, но только грустно, ох как грустно, милостивые господа, где-то там на душе. Противно, - одно слово!

                5

    Портос страстно любил бремя от беремени переодеваться в женское платье. Нелепая, странная затея, - негодовали не раз Атос с Арамисом, но терпели, скрежеща зубами, и даже изредка подбрасывали своему эстетствующему другу некоторые пикантные детали из труднообозримых в обычных условиях гардеробов покорённых ими красавиц.
    Портос, бывало, до утра крутился во вновь приобретенных кружавчиках перед зеркалами, умилялся, причитал от восторга, вознося сцепленные ладони к небу, и думал до умопомрачения о том, что нет на этом свете ничего более приятного и откровенного, чем крепкая мужская дружба.