Ветры Галактик

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

ВЕТРЫ  ГАЛАКТИК

ЖИЗНЬ  НЕ САХАР

За звездой далёкой я не ринусь,
Когда даже ближняя не в счёт.
Жизнь умножит косинус на синус,
И квадратный корень извлечёт.

Как похожа жизнь на ипотеку.
Нам за всё приходится платить.
И работать только на аптеку,
А когда же успевать нам жить?

Космос на нас давит атмосферой,
Да ещё кометами грозит.
Трудно жить, когда  в земную сферу
Врезаться готов метеорит.

Травят нас бензином и террором,
Превращая в муку нашу жизнь
Мало, что кругом сплошные воры,
Так ещё придумали «вождизм»

Фюреры, что вышли из плебеев,
Угнетают страхом свой народ.
Выдвигают разные идеи.
А зачем, когда над нами Бог?

Все идеи – это лишь условность.
Никому идеи не нужны.
В человеке, главное, духовность.
Только Бог исполнен к нам любви.

За звездой далёкой я не ринусь,
Когда даже ближняя не в счёт.
Жизнь умножит косинус на синус,
И квадратный корень извлечёт.

РОСТРОПОВИЧ  В  РОССИИ

Москва встречала Ростроповича,
Изголодавшись по культуре.
В концертный зал такая очередь –
Не снилось ни одной структуре.

Москва встречала знаменитость,
Вновь возвращённого мессию.
Все двери перед ним открыты,
Не забывавшем о России.

Москва встречала гражданина,
Который долго жил в изгнанье.
И, испытав признанье мира,
В своей стране обрёл признанье

Москва встречала человека
На пике необычной славы.
С позором выгнанным генсеком,
Н не предавшим идеалы.

ВЛИЯНИЕ  ИЗВНЕ

Внезапно в мозг к нам входит внешний мир.
Интуитивно нас спасает подсознанье.
Никто не совершенен, а кумир
Не может компенсировать заданье.

Подвержен мозг влиянию извне.
И, значит, Космос управляет нами.
Хотя и проживаем на Земле,
Непроизвольно Космосу сигналим.

У каждого хранитель-ангел свой.,
Который нас от многих бед спасает
Душа соизмеримая с бедой,
Как бесконечность мир воспринимает.

Судьбу так просто не определить.
Никто её заранее не знает.
О внешнем мире не могу судить.
Но кто-то всё же нами управляет.

Бездарность – это тоже Божий Дар,
Который просто был наоборотен.
И полотно небес таит удар.
На первый взгляд, как будто он бесплотен.

Но Космос энергетикой своей
Пронзает мозг, как некий небожитель.
Луч света в темноте отыщет цель.
Он энергетик Космоса носитель.

Как часто мы зависим о  судьбы,
Порою этого, не понимая.
Наш мозг пронзают линии вины,
Но мы об этом ничего не з

ЭКСТРЕМУМ  ФУНКЦИИ  МЕНЯ

Душа не знает середин.
Она экстремумов взалкала.
В крови вскипает глобулин
Под знаком бета-интеграла.

Как гистерезиса петля
В сети всемирной паутины.
Я поднимаю якоря
И прорываюсь сквозь плотины.

Потоком чувственных лучей   
Неконтролируемой бездны,
Я, словно каменный ручей
Вспенённых марсианских лезвий.

Во мне клокочет плач планет,
Как смех в бескрайности Вселенной,,
И душу озаряет свет,
Но не прямой – второстепенный

Первично слово бытия
И только в нём залог успеха.
Скатилась по щеке слеза
Квазаром. Но мне не до смеха.

Я ощущаю в бытие
Консолидацию Вселенной.
Но середины не по мне.
Я сам космический экстремум.

Проходят звёзды сквозь меня
Осколком нанотехнологий.
Абсурд – теория огня.
Пишу в Скрижали, как в эклоге.

Сжигают мысли изнутри.
А Космос жжёт меня снаружи.
ёОбъятый пламенем любви,
Я до сих пор не обнаружен.

НА ГРАНИ  ОКАЯНСТВА

Бейсбольной битой катится звезда,
В слоях сгорая плотных атмосферы.
Скитаясь, словно в Космосе Земля,
Подобная судьбою Агасферу.

Орбиту потеряла, может быть,
Или стремится к своему закату.
Звезде не каждой по теченью плыть
В космических муссонах и пассатах.

Безбрежен был воздушный океан,
Хотя  в нём нет воздушного пространства.
Но даже Хаос свой имеет план
На грани и за гранью окаянства.

Трагедия повторится,  как фарс.
Актёры в нём субъекты во Вселенной
Омега Альфы выглядит, как Марс,
Венера же, как остров Магдалены.

Планеты – в Космосе материки,
А астероиды – архипелаги
И Млечный Путь, как берег у реки,
А атомы молекул – копрофаги.

Небесный бред похож так на земной,
Но по объёму он разнообразней.
У окаянства не случился сбой
Похожий на египетские казни.

У звёзд начался вакуумный бред,
Который человеку непонятен.
И тенью стал предшествующий свет
А он не только людям неприятен.

ПАРУСА  НЕБЕС

Будет чёрт не к ночи упомянут,
Но ведь согласитесь, чёрт  возьми.:
Небосвод , как паруса натянут
Над пустыми мачтами Земли.

Солнце поласкается, как вымпел,
На воображаемой оси.
Я бы рюмку звёздной выси выпил.
Звёзды в небе, словно корабли.

Их влекут космические ветры
В метагалактической степи.
Астероиды длиною в километры,
Словно дождь вдоль Млечного Пути.

Вот промчалась по небу комета,
Землю, не задев, едва хвостом.
Надо мною парусина неба
И безумный ядерный бином..

ЗА  ГРАНЬЮ  НИСХОДЯЩИХ  АТМОСФЕР

Преодолев сапфировый барьер
Внезапно искривлённого пространства,
За гранью нисходящих атмосфер
Я больше тяготею к постоянству

В континиуме турбулентных зон
Я бороздил Вселенной океаны
Исходит от космических икон
Свечение эффекта Кирлиана.

Вхожу в энергетический поток
И ощущаю действие рентгена.
Сам засветился  с головы до ног
И Атомная Леда в моих генах.

Потомок бывших инопланетян,
Я диплодок эпохи Мезозоя.
Во мне смешалась также кровь парфян
С народами эпохи Домостроя.

Смыкается бензойное кольцо,
Как кольца сатурнического. ряда.
Кто разобьёт  Кащеево яйцо
Узнает тайны смерти звездопада.

Я – лигуриец и гиперборей
Потомок гиббелинов, но и гвельфов
Я лоцман галактических морей.
Я знаю тайны и ундин, и эльфов.

Бризантность тайны ведает санскрит,
Во след ему идёт преодоленье.
В пределах неосознанных хранит
Мозаику слепого озаренья

Коронными разрядами свечусь
В обыкновенном электронном поле.
Зависимость от состоянья чувств
Переполняет радостью и болью.

Кто знает, где границу бытия
Энергии пересекут потоки.
Я прохожу сквозь самого себя
Эффектом меональности эпохи.

Для разума пока ещё сокрыт,
Для чувства нахожусь вне ощущений
Сакральности Платона неофит.
Есть Божий Дар во мне, но я не гений.

ДО  ОБЛАКА 14 ШАГОВ

Я лишь прильнул к подушке облаков,
Как сон мне моментально смежил веки.
До облака 14 шагов.
Я среди них, как инка средь ацтеков.

Причудливо  по небу облака
Плывут, свои меняя очертанья.
Их направляет Господа рука.
Скрывается за ними Мирозданье.

Я был по эту сторону Земли.
Они – по ту, где Космос  Зазеркалья               
Но в них потусторонние огни
Как в хрустале Мантреи и Потайи.

За облаками лёд небесных вод,
А, может, человечьих отношений.
Свершают свой невидимый полёт,
Но замерзают кислород и гелий.

У облака свой личный креатив.
Оно наполнено вселенскими дождями
Не жжёт позор, не ослепляет стыд.
Попробую дружить я с облаками.

К земным критериям привыкнуть нелегко.
Небесные ещё я не освоил.
Мне облако давало молоко,
Которого, возможно, не достоин.

До облака 14 шагов.
Но оставаться нужно человеком
Я лишь прильнул к подушке облаков.
Как сон  мне моментально смежил век

БОГ  ВЕЗДЕ

В космофизической среде
Не изменяются полярности.
Я был нигде, я был везде
Одновременно в эксбинарности.

Я ощутил себя углём,
Лежащим просто на поверхности.
Мой мозг работал, как бином,
Как ибикус земной трёхмерности

Но в измерении другом
Лежат мои все ощущения.
Я не гигант, но и не гном.
Я только времени течение.

Я вне пространства и дорог.
Я вечен, ибо я мгновение.
У двери вечности замок.
Нуждается мир в обновлении

Пророчеств новых вроде нет,
Зато есть древние пророчества
Они несут нам Божий свет,
Пусть даже света нам е хочется
 
А Бог, практически, везде:
В диполях и в молекулярности.
В космофизической среде
Меняет он один полярности.

НА  АЛТАЕ

Молчанием душа напомнит мне
Твой поцелуй, рождённый в тишине, 
Безмолвие заснеженных вершин,
И то, что на Белухе я один.

Воспоминанья будят тишину.
Вершины гор сродни морскому дну.
И лишь вокруг воздушный океан
Мой проводник, сквозь тучи и туман.

Снег  ослепил, как солнечный бастард.
Красиво как, но рядом рай и ад.
И бездна здесь космических пустынь
Бушует, словно площадь Аомынь.

А эхо, будто массовый расстрел.
Об этом я подумать не успел,
Как мимо  вдруг лавина пронеслась.
Испугом мог я насладиться всласть

Обвал, похожий на морской прибой
Прогрохотал над буйной головой.
Но слава Богу, голова цела.
Через мгновенье снова тишина.

Внизу  Катунь с прозрачною водой.
В душе моей интерактивный зной.
И сердце, как насос, качает кровь.
А в небесах Господняя любовь.

И Благодать повсюду разлита.
Читаю жизнь, как с чистого листа.
Молчанием душа напомнит мне
Твой поцелуй, рождённый в тишине.

ТАЙНЫ  ВСЕЛЕННОЙ

В коронарную суть Торсионных полей
Ты проникнешь за тайной лептона.
Будь атлант, лемуриец, и гиперборей
Всё равно не проникнешь ты в зону.

Антигравы молекул не пустят тебя
Даже, если войдёшь ты в пещеру
Где сомати Адептов содержат тела,
А в бессмертье отсутствует мера.

Эзотерика знания мира даёт
Всех времён и любого пространства.
На вибрациях строится мысли полёт
Иерархии Божьего царства

Только силою веры перемещать
Можно в Агни любые просторы.
Там , где Божья рука и Его Благодать,
Из морей вырастать могут горы.

В меональности скрыты все тайны Земли.
Не открыть никому их в угоду.
Это тайны Вселенной и тайны любви,
И Всевышнего Господа Бога

ПОТЕРЯННОЕ  ПОКОЛЕНИЕ

Во мраке бытия не видно смысла жизни.
Но тени прошлых лет вперёд устремлены
Как рыба червяка, глотаем алогизмы.
Но не постичь того, чего и не должны..

Живём, как не живём, охваченные ленью.
А смысл бытия останется далёк
В своей стране потерянное поколенье
Не сеяв ничего, какой пожнём итог?

Нам в будущем не жить, мы не горим, а тлеем.
Чёрт дёрнул нас идти, не отрывая зад.
Мы апатично ждём свободы, но не смеем
Навстречу сделать шаг, вперёд, а не назад.

Нам говорят одно, мы делаем другое
И зачастую так: рассудку вопреки.
Неужто нас совсем ничто не  беспокоит,
Неужто мыслить лень и все мы дураки?

Найдётся ль кто-нибудь, кто всколыхнёт болото.
Ведь тени прошлых лет нас в будущность зовут
Но кто нас поведёт вперёд, своей охотой,
Где жизнь такова: Не плачут, но поют.

Устали мы коптить отравленное небо
Но сделать нужно шаг вперёд, а не назад
Не ради лишь куска украденного хлеба.
Что ж я вас позову туда, где каждый брат.

Вы только взгляд тупой от мисок оторвите.
Покиньте тишину захламленных берлог
Идите все вперёд, идите и смотрите
Не бойтесь ничего, ведь снами вместе Бог

ЖИВУ  НЕВПОПАД

Жизнь прижала, хоть в петлю, хоть в  омут башкой.
И не сплю, и не пьян, но не сладить с душой.
Словно полный разлад, словно полный распад.
С жизнью я не в ладах и живу невпопад.

На чужие богатства мне все наплевать,
Но обиды в душе я успел накопить.
Столько лет мою душу позволил топтать.
Растерялся и дальше не знаю, как жить.

Ведь сознанье твердит: «Жить так дальше нельзя».
Должен твёрдо решить: кто враги, кто друзья.
Кто мне сладкою ложью сознанье растлил,
Тот во мне человек бесчестно убил.

Только  больше не хочется быть мне рабом.
Труд свободный не вяжется с рабским трудом.
Вновь  сознанье твердит: «Ты не верь никому».
Только как одолеть эту гнусную тьму.

Всё пропитано потом, и кровью, и злом.
Зло с добром не завяжешь единым узлом
И не сплю, и не пьян, и не сладить с душой
Жизнь прижала: хоть в петлю, хоть в омут башкой.

НИКОМУ  ВЕРИТЬ  НЕЛЬЗЯ

Всё продаётся, а также меняется,
Хочешь на метры, на штуки, на вес.
Всё-таки есть то, что не покупается—
То репутация, совесть и честь

Впрочем, возможно, что и ошибаюсь я
Разные люди: враги и друзья.
Взятки, как листья порой разлетаются
И никому, значит, верить нельзя

Да уж, действительно, люди не ангелы.
Только приходится много  страдать.
Значит, опять нам за вилы и факелы.
Значит, опять нам систему менять?

Снова прольётся водицею кровушка.
Вновь брат на брата поднимет ружьё.
Эх, горемычная русская долюшка.
Эх, незавидное время моё.

СМЕРТЬ  ГОЛУБЯ

Как сбитый «Боинг», голубь вниз упал.
Своей горячей кровью истекая.
Со смертью он боролся, но шальная
Его сразила пуля наповал

Не бьётся сердце в теле охладевшем.
От пули увернуться не сумел.
Естественною смертью не умерший,
Потомства он оставить не успел.

О, белый голубь, в пятнах алой крови.
Быть дичью на столе не твой удел.
Не стал ты украшением застолья,
Но кто-то всё ж тебя не пожалел.

Возможно, не проспавшийся с похмелья,
В тебя стрелял он, вымещая зло.
А, может, просто, ради развлеченья,
Иль оттого, что в жизни не везло.

Белый голубь на снегу не дышит,
Словно сбитый «Боинг» рухнув вниз.
Крик никто предсмертный не услышит.
Смерть его есть чей-нибудь каприз.

НЕСОВПАДЕИЯ (Шутка)

На арбузной фабрике
Директор толстопузый
Мне предлагает яблоки,
А я хочу арбузы.

И на конфетной фабрике,
Как сговорились, гады.
Вновь предлагают яблоки,
Хочу я шоколада.

Тогда на мясокомбинат
Решил  пойти я в гости.
Хочу отведать карбонат,
Мне ж предлагают кости.

Пойду на хлебокомбинат,
Решил уже я  с дрожью.
Мне предлагают всё подряд,
Но мне нужны лишь дрожжи.

Куда бы ни пришёл, и , где бы ни был.
Желания никто не успокоит.
Одни убытки, уж какая прибыль
Прошу одно, дают совсем другое.

ТЕНЬ  ПРОЗРЕНИЯ.

В Театре Абсурда играем мы жалкие роли.
Наивные грешники, грех свой несмытый несём.
Не ведая радости, взвоем порою от боли.
Но чувство досады проходит с весенним дождём.

В Театре Теней мы расплывчато скачем, как тени.
Неужто душа не стремится в высокий полёт?
Мы здесь изнывали от скуки и, корчась от лени,
Никто никуда за собою нас не позовёт.

Привыкшие к рабству, уже не сумеем иначе.
Нас гонят куда-то, мы следом идём, словно скот.
Мы тупо смеёмся, страдаем, и, кажется, плачем
Навзрыд, ожидая, что это когда-то пройдёт.

Нам души давно пора вывернуть всем наизнанку.
Терпение лопнет и будет переворот.
Мы прыгаем в клетке, как глупенькие обезьяны
Но верим, что всё-таки что-нибудь произойдёт.

ЖИВЁМ  УВЯДШЕЮ  НАДЕЖДОЙ

Душа чиста, мозги, увы
У вас ещё не поостыли.
И даже древние умы
Легенды смешивали с былью.

Когда пробьёт прозренья час.
И время выберет героя,
Тогда наступит и у нас
Момент желанного покоя.

Ну, а  пока ещё, увы,
Живём увядшею надеждой.
Никто не всколыхнёт умы.
Пока ещё и  Вы невежда.

Не станет просвещённый ум,
Пройдя сквозь тьму и вырожденье
Лучисто-светел, ни угрюм,
Стремиться вновь  освобожденью.

ВСЕ  ЛЮБЯТ  ПРАВДУ  ПРО  ДРУГИХ

Все любят правду про других,
Не любят про себя.
Но то, что правда для одних,
То для других – тюрьма.

Себя считает правым всяк.
Неправ всегда другой.
И, если первый не дурак,
Всегда дурак другой.

Что нынче правда, а что ложь
Никто не разберёт.
А, если вдруг и разберёшь,
Не всяк тебя поймёт.

А потому, коль ты не псих,
Себя не мучай зря
Все любят правду про других,
Не любят про себя.

СО  МНОЮ  ЗВЁХДЫ  ГОВОРЯТ

Я к одиночеству привык,
Хотя оно мне сердце ранит.
Я мало жил, но, как старик,
Познал немыслимые тайны.

Мне их открыл никто иной,
Как сам Творец и Небожитель.
И мириады звёзд стеной
Шлют свет ко мне, как  в накопитель.

Я ощутил в себе заряд
Больших космических энергий
Со мною звёзды говорят
На языке Вселенной, древнем

Я, словно выхожу на стык
Иных, чужих цивилизаций
Но мне понятен их язык
И смысл их организаций.

И в свете звёзд, как в свете дня,
Мне Космос открывает тайны.
На всех Вселенная одна
Но для чего мне эти знанья?

РАЙ  ДЛЯ  ДУРАКОВ.

Четыре замызганных стенки –
Это и есть твой рай
Скачешь по комнате-клетке,
Как дурачок-попугай.

Ты сквозь решётки-окна
В небо пустое глядишь.
Под снегом деревья мокнут.
Тошно тебе, малыш.

Солнце свечой огромной
На подоконник встаёт.
Завтрак твой несъедобный
Выблюет затхлый рот.

В комнате пол заплёван,
Вот, подскользнувшись, упал.
И на блевотине снова
Руку свою сломал.

Гипс ослепительно белый
В склизкой, вонючей грязи.
Ты, как и прежде, смелый.
Что тебя ждёт впереди?

Снег с чернотой асфальта,
В окна стекает с крыш.
Как собираешься дальше
В клетке вонючей жить?

В мутном стакане хлебный
Квас. В потолке крючок.
Что  ж ты пугаешься бедный?
Вешайся, мой дурачок.

Если живёшь напрасно,
Не страшно и умереть.
Смерть для тебя прекрасна.
Лучше, чем жизнь, смерть.

Кто-то в лицо смеётся.
Жизни порвётся нить.
Без кладбища обойдёшься –
Некому похоронить.

Жил ты в вонючей клетке.
В яме вонючей умрёшь.
Смело глотай таблетки.
Может  быть, кайф обретёшь.

Может, хоть раз свободу
Ощутишь один на один.
Лей в свою кружку воду
И запивай кокаин.

АМОК

Слезой кипящей в теле амок.
Куда от бешенства сбежать?
Для бреда нет границ и рамок
И на ногах не устоять.

Безумство горького похмелья –
Зловеще-траурный синдром.
В горячке белой нет веселья.
Одно пристанище – дурдом.

Но для дурдома слишком буйный.
Безумств нелепых жалкий раб.
Он уподобился в разгуле
Безумству бешеных собак.

Уже до умопомраченья
Допился, и немало бед
Доставит, следуя теченью,
Туда, куда заносит бред.

Для окружающих опасен.
И нет от амока лекарств
Его конец, увы, ужасен,
А жизнь его полна мытарств.

Куда податься бедолаге?
Ведь протекает жизнь в бреду.
Отравлен организм брагой.
Конец мученьям лишь в гробу.

Амок – алкогольное бешенство, заставляет больного бежать неведомо куда,
Не разбирая дороги. Амок ведёт к смерти. Болезнь страшнее, чем Белая горячка
Припадок бессмысленной кровожадной мономании.

В  КОЛОДЦАХ  ПРАВДЫ  ВЫСОХЛА ВОДА

В колодцах правды высохла вода.
Солгать не составляет нам труда.
Кому-то правда, словно острый нож,
Законы культивировала ложь.

Неправду не учили говорить.
Но отвергала правду наша жизнь.
С трибун мы часто слышали одно,
Но за вершину выдавали дно.

В верхах боялись правды, как огня.
Без громкой лжи не прожито и дня.
Хотелось «нет», но говорили «да».
В колодцах правды высохла вода.

ИЩУ ЧЕЛОВЕКА

Я, как слепой, средь бела дня,
Шагаю с фонарём зажжённым.
«Зачем,– спросили у меня,–
Тебе всё это?» удивлённо.

И, как философ, им сказал.
С  надеждой гибельного века:
«При свете дня зажёг фонарь:
Ищу я просто человека»

Народу много, но людей
Я настоящих не увидел.
Людской есть зоопарк зверей,
Простите, ежели обидел.

Тот насвинячил, нахамил,
А этот лает, как собака,
Разинув пасть, как  крокодил
Клокочет трёхэтажным матом.

Иной, как глупый попугай,
Или, как в клетке обезьяна,
Ну, в лучшем случае дикарь,
Когда ещё не слишком пьяный.

Ищу людей, но видно зря.
Мне не везёт определённо.
Я, как слепой средь бела дня,
Шагаю с фонарём зажжённым.

ДОКАТИЛИСЬ

Одна рука заносится убить
Другая же, напротив – защитить
И, как всегда, нуждаются в защите
Все, кто не хочет кем-то быть убитым.

В чужую боль вникать никто не хочет.
Любую душу можно опорочить.
Но, если совесть всё-таки имеешь,
То душу сохранишь и не сомлеешь.

Кто безнадёжно жизнью ошельмован,
И по рукам, и по ногам был кем-то связан
И, если даже запретят дышать нам,
Поможет выжить чистая душа.

В пороках нищеты погрязли души.
Мы не хотим и не умеем слушать.
И никого совсем не замечая,
Мы не живём, а будто в жизнь играем.

РАЗГОВОР  С  ДВОЙНИКОМ

Не правы оба мы с тобой
Не мучь меня.
Ты для меня антигерой –
Второе я.

Я – ты, но лишь наоборот,
И слишком странен.
Твоя душа во мне живёт,
Но я  реален.

Ты лишь коллизия души,
А я – привычка.
Когда пишу свои стихи,
Не обезличен.

Тогда моё второе я
Вступает в действо.
Двойник, с тобою мы семья,
Ты мне доверься.

Ты –это я, я – это ты,
Нас вместе двое.
Но разделяют  нас черты
Судьбы изгоя.

Ты за свободу жизнь отдать
Всегда  готовый.
Мне ж даже недоступно знать
Такого слова.

Я – тело, ты – моя душа.
Мы неразлучны.
Но у меня нет ни гроша.
«Без денег лучше», –

Пытаешься мне доказать.
Но кушать надо.
Прольётся ль Божья благодать
В кантонах ада?

Тебе легко так говорить,
Ведь ты бесплотен.
А мне как в том аду прожить
Под эшафотом?

Судьбы коварной меч завис
Не над тобою
Вот-вот с небес сорвётся вниз.
Как быть с душою?

Ты улетишь на небеса
Что за поступок?
Со мной что будет? Стану я
Всего лишь трупом.

Мне спорить тяжело сдушой,
То есть с тобою.
Не разлучайся же со мной,
А то завою.

Мы вместе оба: я и ты,
Как побратимы.
Во всех коллизиях судьбы
С тобой едины.

Когда покинешь ты меня,
Я умираю.
Ни в  чём  я не виню тебя.
Прощай. Прощаю.

НОЧНОЙ  ПАРИЖ (глазами советского туриста)

На Елисейские Поля
Наводит ночь рекламный глянец.
Шагаю по Парижу я,
Никем не званый иностранец.

Пигаль зовёт, Пигаль манит,
Навязывая сладострастье,
Притягивая, как магнит,
И на ночь, обещая счастье.

Не по карману мне порок,
Хоть и понятна пантомима.
Да я свободен, одинок,
Но я пройду, пожалуй, мимо.

Я к парижанкам не привык.
Рублёвый курс довольно зыбкий.
А франков у меня впритык.
Что мне их томные улыбки.

Сверкая роскошью витрин,
 Огнях открылась панорама.
Стою на улице  один.
На магазины, рестораны               

Смотрю, растерян, И  глубок
Мой взгляд, Парижу непонятный.
Не парижанин я – «совок»
Я затерялся в необъятном

Красивом празднике чужом
И, как вести себя не знаю.
Меня любой роскошный дом
Своим богатством подавляет.

Ведь я привык жить в нищете,
А роскошь для душе растленна.
Здесь всё не так: сады не те,
Совсем иное настроенье.

Здесь праздник. Что я тут забыл?
Мой рот раскрыт от удивленья.
Ведь так я никогда не жил.
Ведь это ж цветопредставленье.

Безумство красок и огней,
Любви и настоящей жизни
Ведь Елисейских нет полей
В моей стране социализма

У нас есть очередь за всем:
За хлебом, мылом, даже солью.
Мне стыдно, от стыда я нем.
И за мою отчизну больно.

ПО- СПРАВЕДЛИВОСТИ

Мы делили апельсин.
Много нас, а он один.
Не обижен ни один,
Мы продали апельсин.

И на эти денежки
Мы купили семечки.
Всем досталось по одной,
Только вкус у них другой.

НЕТ  СМЫСЛА  ЖИЗНИ

Тысячелетья человек
Постичь пытался смысл жизни.
Но смысла жизни просто нет.
Есть жизнь и после жизни тризна.

Не нужно никого спасать.
Живём в никчемную эпоху
Никто так не сумел понят,
Что хорошо, а что есть плохо.

Мир сколько раз был поделён,
Но к людям не пришла счастливость.
Мы так бессмысленно живём.
И в чём тогда же справедливость?

Придумали себе Богов,
Чтоб оправдать свою тревогу.
Так много разных знаем слов
Но что мы можем знать о Боге.

О том действительном Творце,
Который создал Мирозданье?
О нашем всеблагом Отце
Увы, ничтожны наши знанья.

Но кто-то глупый кинул клич.
Избороздили мы планету.
Нам смысла жизни не постичь.
Быть может, его вовсе нету?

РАЙ  И  АД

Сегодня сел ты на иглу
И ловишь кайф с утра..
Прыжками, словно кенгуру,
Уносится душа.

Ты ощущаешь всё подряд,
Попал, как будто в рай.
Но скоро рай заменит  ад,
Того не забывай.

Тревоги прочь, пока дурман
Забил твои мозги.
Но это всё-таки обман,
Обман твоей души.

Пройдёт экстаз твой новизны,
Пройдёт блаженства срок.
А дальше пред тобой ни зги,
И голову набок

Свернёт немыслимая боль
И будешь сам не рад.
Жалка твоя без дозы роль.
Рай быстро сменит ад.

Не Бог бал правит – сатана,
И ты поймёшь сполна.
Что попросту исчадье зла –
Твой шприц, твоя игла.

И проклянёшь ты всё подряд.
И будешь смерть искать.
И только смерти будешь рад.
Вот это будет ад.

Ну, а пока, Ну, а пока.
Ты в прятки поиграй.
Со смертью. Острая игла
Тебя отправит в рай.

НАВСТРЕЧУ  ПОРОКУ. (Верлибр)

Юная дева с глазами пугливой газели
В наманикюренных пальцах окурок держала
Фирмы известной в восточном и западном мире.
Это от «Мальборо» был несгоревший окурок.

Девушка эта была под хмельком незаметным.
Видимо шла с вечеринки. Довольно игривый
Взгляд означал, что не прочь продолженья
Девушка эта  в компании с  кем-то  подобным.

Несколько рюмок напитков, несущих веселье
Сделали слишком свободной незрелую душу.
Было легко ей и всё же немножечко грустно,
Лишь оттого, что закончился маленький праздник.

Нервно курила, и пепел сбивала в смятенье
Тонким изящным и наманикюренным пальцем
Ветер волною вздымал её летнее платье
И обнажал удивительно стройные ноги.

Взгляды прохожих невольно на них устремлялись.
И у мужчин интерес возникал нездоровый.
Юная дева, казалось, что не замечала
Брошенных мельком их взглядов весьма похотливых.

Вот, докурив, на дорогу роняет  окурок
Вредной, но всё же  такой дорогой сигареты.
Словно царица, так гордо фланирует дальше
Будто и нету на улице этой прохожих.

Только скользит незаметно рассеянным взглядом.
Ищет того, кто её одиночество скрасит.
Ночь впереди, и ей хочется очень веселья,
Может, любви, не слюнявой, а подлинной страсти.

Юная дева не опытна в море житейском.
Счастье, любовь, страсть, вино всё смешалось
В этой прекрасной, но тронутой хмелем головке.
Может, впервые пришлось ей немножечко выпить.

Только по вкусу пришлось ей коварство напитка,
Танцы под музыку с полувлюблённым мужчиной
На вечеринке, одетым  в костюм от Кардена,
С запахом тонким жасмина и томной сирени.

Внове, конечно, для юной души ощущенья.
Просто не ведает дева, чем это чревато.
Как по  волнам под  ударами сильного ветра
Утлой лодчонкой поплыла навстречу пороку.

ЗАРАНЕЕ  НЕИЗВЕСТНО  НИЧЕГО

Я дал себе зарок  не зарекаться.
Увы, ничто не вечно под Луной.
Идеями не нужно увлекаться,
Ведь управляет только рок судьбой.

Заранее ничто нам неизвестно.
И умудрённый опытом старик,
Как малое дитя, не знает места
И времени, в котором  каждый миг

Меняется. Последствий, не предвидя,
Ошибку за ошибкой создаём.
Но главная ошибка, что обиды,
Мы в сердце пряча, все их бережём.

Не надо клясться, В клятвопреступленьях
Мы омрачим бессмертие души.
И льстить не надо, лесть подобна тленью
И души разлагает изнутри.

Пути Господни неисповедимы.
Но, может сказка превратиться в быль.
Сегодня ты велик, почти счастливый
Но завтра можешь превратиться в пыль

Безумие ведь, с призраком сражаться.
И победитель не всегда герой.
Я дал себе зарок не зарекаться.
Увы, ничто не вечно под Луной.

МЫ  РАЗУЧИЛИСЬ  СЛУШАТЬ  И  МОЛЧАТЬ.

Человеком правит судьба.
Сколько совесть свою не мучай,
Ну  а миром правит тогда
Лишь Его Величество Случай.

Невозможно предугадать,
Что случится с любым и каждым.
Но о будущем как узнать?
Велика к этим знаниям жажда.

Издавна обращались к богам
Люди, в сердце, тая тревогу.,
Воздвигали прекрасный храм
Не богам, а единому Богу.

И просили в молитвах своих
Уберечь от различных напастей
Врядли Бог всех услышал их,
Но мечтать им хотелось о счастье.

И придумали рай  и ад,
Жизнь небесную и земную.
Все хотят попасть в  райский сад,
О земле забывая, вчистую.

Не прощаем своих обид,
И к другим относимся строже.
Виноваты, но делаем вид,
Будто то наказанье Божье.

Будто рок, и справить нельзя
Существующего положенья,
Забывая, что наша душа –
Связь  с предшествующим поколеньем.

Ну, а будущее предсказать,
Хоть пытаемся, но не умеем.
Потому и желаем узнать,
Почему мы  становимся злее.

То, что было, мы не сберегли
Для грядущего поколенья.
В чём загадка и смысл Земли?
Какова наша роль во Вселенной?

Может, нет ничего, и все мы
Плод обычного воображенья.
Но зачем же тогда рождены.
И зачем  мы плывём по теченью?

Люди сами богами стать,
Мудрых книг своих не послушав,
Захотели, забыв опять,
Про  свои бессмертные души.

Но что  может жалкая плоть,
Сколько знаньем себя не мучай?
Правит нами злосчастный рок
И Его Величество Случай.

ТАК  ТЯЖЕЛО ДРУГОГО  НАМ  ПНЯТЬ

Так тяжело другого нам понять,
Впадая в искреннее заблужденье.
Мы разучились слушать и молчать,
Лишь о себе печёмся с вдохновеньем.

Мы на ходу вопросы задаём,
А выслушать ответы забываем.
Летим куда-то, будто н живём,
И ничего понять не успеваем.

Жизнь, словно кнут, нас гонит в никуда,
И мы бежим, едва ли поспевая,
И боль для нас чужая – ерунда,
Но ведь и наша для других – чужая.

Остановитесь люди, хоть на миг.
Да осмотритесь, может  есть потери?
Не спите на бегу, не слыша крик.
О помощи, не будьте, как тетери.

И коль случится общая беда,
В скорлупке ведь своей не отсидеться
У нас же есть наш общий дом – земля.
И никуда нам от него не деться.

Зачем чужую льё напрасно кровь,
Зачем же лезем на рожон нахрапом.
Забыли вы, что в мире есть любовь
И, как бы ни пришлось, потом заплакать.

Мы разучились слушать и молчать.
Лишь о себе печёмся с вдохновеньем.
Так тяжело другого нам понять,
Впадая в искреннее заблужденье.

НЕТУ  ВЫБОРА,  НЕТУ  ВЫХОДА

Всё что нравственно, значит выгодно.
А что выгодно, то безнравственно
Нету выбора, нету выхода.
В лучезарное Божие царство

Как аукнется, так откликнется.
Все лихие дела припомнятся
И безжалостно время движется
Всё пустое ничем не наполнится.

Если гнилью душа попорчена,
То наврядли душа исправится
Избирай кого хочешь в зодчие,
Что построится, то сломается

Перед Вечностью все мы равные
И могучие, и тщедушные
Но душа летит не за славою,
А скорее дела за душами.

На весах золотых Судилища
Души все будут точно взвешены.
Кому в рай, кому в ад, сквозь чистилище,
Но заранее не обещано.

Быть мерзавцем всегда не выгодно,
Даже, если прямая выгода
Только нету другого выхода,
Но возможность бывает выбора.

КАК В  НЕХОРОШЕЙ  СКАЗКЕ


Всё волчьи морды, да свиные рыла,
А лица где с молитвою Христа.
Но может быть, что не было креста
На них. Их доброта не поразила.

Огонь наживы в злобных их глазах
Зажжётся вдруг, как в  нехорошей сказке.
А то потупят друг свинячьи глазки,
В которых промелькнёт внезапный страх.

И нет проблем у этих жирных туш
Душа у них до ужаса убога.
Они не знают ни добра, ни Бога,
А, впрочем. нет у них, наверно, душ.

Не люди, а, скорее полутрупы –
Жующее, зачавканное стадо.
Им большего, пожалуй, и не надо.
Они самодовольны, хоть глупы.

Их чванство процветает без границ.
Они везде, они нас окружают
Их, где ни сеют, там произрастают               
С душой свинячьей фурий и волчиц

СТРАСТЬ  ДУХОВНАЯ  ОТ  БОГА

Страсть телесная проходит.
Бренна, тленна красота.
Страсть духовная уводит
За собой на небеса

Страсть духовная от Бога –
Это вера и любовь.
Исчезают все тревоги,
А вино – Христова кровь.

Страсть телесная блазнится,
Красотой своей манит.
Тогда дьяволу не спится,
Когда Царь Небесный спит.

И всегда блаженства оая
Страсть телесная  сулит.
Муки ада обещает,
Кто душой руководит.

Страсти  две есть в человеке.
Какова из них сильней?
Только смеживая веки,
Сон бежит вослед за ней.

ДИАГНОЗ – НЕВРАСТЕНИЯ

Все нервными стали, готовы убить
Друг друга. Колотит Россию
Как дальше в таком сумасшествии жить.
Диагноз – неврастения.

А раньше как было? Все спали гурьбой.
И каждый чихал на Россию.
И всяк занимался лишь только собой.
Диагноз – шизофрения

Вялотекущая, вот в чём беда.
А, значит, почти безобидна,
Но есть на ней в медицине статья,
Кому, если станет обидно.

Что, мол, не совсем мы, как надо живём.
Не это, мол, нам обещали.
И, кто несогласные есть с Октябрём
Пожалте на выход с вещами

Распалась уже на кусочки страна.
Но что-то не чувствуем горя.
Нас вновь равнодушья накрыла волна,
А это уже паранойя.

ЛЮДЬМИ  ПОКИНУТ  БРЕННЫЙ  МИР

Людьми покинут бренный мир.
Витает смерть над городами.
Пропитан падалью эфир.
Здесь слишком долго умирали.

На поприще кровавых дел,
Смерть в каждые стучится двери.
Кто жив ещё, кто не успел,
Того ещё к утру пристрелят.

Взбесились люди, как быки.
Глаза налиты кровью, рыщут.
Всем всюду видятся враги.
Для смерти много будет пищи.

Плач в городах, мольба в церквях.
Усопших надо бы оплакать.
Но даже плач сжимает страх.
Чья снова кровь должна закапать?

Нет, не чума  сюда пришла,
Совсем не язва моровая.
Людская злоба принесла
Смерть всем от края и до края.

Уже устали хоронить.
На кладбищах столпотворенья.
Уж мысль иная: не убить,
Сбежать куда-нибудь в селенье,

Где пуля, и петля, и нож
Наверняка, уж не достанут,
Живьём где не сдирают кож.
Бежать в леса, в болота, в  ямы.

Чтобы кошмар сей переждать.
Не может длиться мука вечно.
За что, за что смерть принимать?
За что, за что других калечить?

Подвластны Богу небеса.
Не управляет Он землёю
Здесь правит страшный сатана
И смерть безносая  с косою

РАЙ – ЭТО  МИФ  И  БЛЕФ

Тот, кто рай обещал
Нам на грешной земле,
Правды нам не сказал,
Впрочем, как и везде..

Рай – это миф и блеф
В страшной чужой игре.
Вечная дама треф –
Крест, что на всей стране.

Нас оторвут от дел,
Чтоб отобрать еду.
Страшен в стране беспредел.
Цены, ка кенгуру.

Только всё время вверх,
Только ни разу вниз.
Чей это был успех?
Чей это был каприз?

Нам обещали рай
Прямо здесь на земле.
Только вороний грай
Веру хоронит в   стране..

Слал ты молитвы вождям.
В вере своей и умрёшь.
Только обещанный рай.
Врядли когда обретёшь.

Но всё равно ведь умрёшь
На христианской земле.
На могиле крест предпочтёшь,
Или дань отдаёшь звезде?

В Бога не веришь ты.
Веришь своим вождям.
Споришь до хрипоты,
Их, поддержав обман.

Рай на земле не создал,
Что называл коммунизм.
Адские муки раздал,
И это считается жизнь.

За ложь будешь богом проклят.
Грехов твоих не сосчитать.
В аду ты жил, но не понял,
А рай тебе не увидать.

О  ЖИЗНИ  И  СМЕРТИ

Жизнь и смерть неразделимы
В тайной зримости высот
И сплетаются интимно,
Как ячейки в ульях сот.

Нет границы, нет предела
Тела грешного с душой.
Есть душа, душа без тела.
Смерти нет, есть лишь покой.

Так придумали индусы.
Издавна так повелось.
Потому у них нет трусов.
Жизнь и смерть – один вопрос.

Стадии есть постиженья
Самого себя вокруг.
В глубине проникновенья
Сяк себе и враг, и друг.

Каждый каждому учитель.
Всяк творит там чудеса.
Знает каждый местный житель,
Что желают небеса.

В каждом сердце, в  каждом доме,
И над каждою горой,
Там живут живые боги,
Или в крайности герой.

В сердце снежных Гималаев
Мудрецы живут одни.
Те, что тайны разгадают
Жизни смерти и любви.

МОЛИТВЫ  БОЛИ.

За что Господь меня караешь,
И за недугом шлёшь недуг?
Нет я тебя не упрекаю,
Но так устал от этих мук.

От этой череды болезней,
Ведь телом и душой ослаб.
Гораздо было бы полезней
Бороться силы дать, хотя б.

И смертью не прервёшь страданья
Мои, что длятся столько дней.
Я растерял свои желанья.
И врядли жизнь мне милей

Чем смерть, и в страхе наважденья
Возможно, даже, что в  бреду.
Прошу от муки избавленья,
Или хотя бы смерть прошу.

Яви Господь, мне милосердье,
Избавь от боли адских мук.
Услышь мою молитву в бреде
И в ослабевшем сердце стук.

КАЖДЫЙ  УМИРАЕТ  В ОДИНОЧКУ

Каждый умирает в  одиночку,
Жизнь в одиночестве, прожив.
Думая, что только в оболочке,
Со своей душой нетленной, жив.

Только одиночество безмерно.
И, по сути, каждый одинок.
Ведь живём мы без любви и веры,
Не задумываясь, что над нами Бог

Мы живём, не чувствуя эпохи,
В самом неудачном из времён.
Мы живём неизмеримо плохо,
Но наврядли это сознаём.

Нет у нас стремления к свободе,
Нет у нас и к ближнему любви.
Мы привыкли оббивать пороги,
К хамству и явленью нищеты.

И, пожалуй, буду я неточен,
Умолчав, и что-то упустив.
Каждый умирает в одиночку,
Жизнь в одиночестве, прожив.

РАЗДВОЕНИЕ  ДУШИ

Живу раздвоено под знаком,
Так непохожих Близнецов
Как коша с дворовой собакой,
Не признающей подлецов.

Вот льстить и лгать я не умею.
И чашу выпью я до дна.
И не всегда сказать я смею,
Чем переполнена душа.

Бываю сам себе противен,
Лишь оттого, что я молчу.
То я по глупости наивен,
То наболело – закричу.

Ругаюсь часто сам собою.
Один во мне всегда неправ.
Но кто? Кто с кроткою душою,
Иль тот, в котором буйный нрав?

Когда я первый неспокоен,
Во мне, который не молчит.
Но он меня своей рукою
Сжимает, ежели сердит.

И душу, словно наизнанку
Переиначит, перервёт.
Я, словно в клетке обезьянка,
И птица, раненная влёт.

Давно пора на покаянье.
Мелки поступки, как гроши.
Меня знак Зодиака ранит,
А раздвоение души

Мне никогда не даст покоя.
Я ненавижу и люблю.
Кто объяснит: с двойной душою
Живу я или не живу?

СЛЕПЦЫ  И  ГЛУПЦЫ

Мы нищие духом,
Блаженны во лжи.
Верим лишь слухам,
Не знаем любви.

Не доверяя
Нигде никому,
Мы негодяям
Вверяем судьбу.

Господи Боже,
Дай нам ума.
Что нам дороже
Смерть иль сума.

Кто были деды?
Кто есть отцы?
Шествуем следом
Слепцы и глупцы.

Кто не обманут,
Тот был распят.
Но не помянут.
Другие не спят.

Рвутся рубахи
У самой межи.
Живём мы в страхе,
В грязи, да во лжи.

Нам ложь, как правда.
Ведёт нас страх.
Ползём, как гады
Во тьму и в прах.

Кто был Иудой,
Пролез верхи
Быть честным трудно
И не с руки.

В дерьме по пояс
Про честь забыл
А, как же совесть?
Как все – пропил.

Нищаем духом
До немоты.
Не полутрупы,
Мы, так, скоты

А в жизни плотской,
Как дальше жить?
Живём по-скотски,
Погрязли во лжи.

ЖИВЁМ  В  ПЕЧАЛЯХ

Смерть не прекрасна
И жизнь плоха.
Всё  в ней напрасно,
Всё от греха.

Живём в печалях,
А сколько бед,
Что не искали?
Мир из сует.

Всё что-то ищем,
Как дураки,
Ночлег и пищу,
Обрыв строки.

Теряем веру –
Толпа невежд.
Плодим химеры,
Живём  без надежд.

Всё круче, выше,
А видим дно.
Кто нас услышит,
Кому дано?

Свои тревоги
Кому нести?
Не верим в Бога,
А ну, пусти.

Не лезьте в душу.
Ведь нет души
Никто не нужен
По совести.

ПОСЛЕ  ПЬЯНКИ

Представляю такую картину:
Просыпаюсь – всё тело трясёт.
Словно бурей прорвало плотину
И ломает, и давит, и гнёт.

Изнутри полыхает  пожаром.
И в зрачках затухают огни.
Ничего не случается даром,
И кошмарами кажутся сны.

И в висках, словно молот отбойный,
Или, к слову сказать, пулёмёт.
По мозгам бьёт похмелье запойно,
И не только, наверное, бьёт.

Ведь была заурядная пьянка.
Чей-то был день рожденья обмыт.
Выворачивает наизнанку,
И по горло блевотиной сыт.

А во рту, словно в чреве сортира
И на коже росящийся пот
Голова, как пустая квартира,
Когда в ней уж никто не живёт

Прилипает к хребту животина,
Ноги, словно налиты свинцом.
Холодеющий страх паутиной
Заплетает спросонья лицо.

Пляшет чёртик с копытом коровьим,

Предлагая глотнуть за здоровье,
А потом исчезает, как дым

И расплата придёт, как награда
Как надёжно ни прячься – найдёт.
И душа нахлебается ада,
Прежде, чем навсегда отойдёт.

ПОСЛЕ  УТРА  СРАЗУ  ВЕЧЕР

Бывают в жизни огорченья,
Когда вдруг опустеет небо.
И вынужден ты есть печенье
Лишь потому, что нету хлеба.

Во фляжке нет воды ни капли.
Тебе смешно и одиноко.
И на одной ноге, как цапля,
Стоишь и думаешь о многом.

Когда навалится усталость
На согнутые жизнью плечи.
И солнца нет, какая жалость,
А после утра – сразу вечер.

А то и ночь, как огорченье.
И страх перед пустыней неба
И вынужден ты есть печенье
Лишь потому, что нету хлеба.

ЧТО  ЛУЧШЕ?

Лучше быть богатым и здоровым,
Нежели быть бедным и больным.
И руками лучше гнуть подковы,
Нежели тебя согнули в дым.

Лучше быть живым, а не убитым.
Лучше сострадать, чем пострадать.
И намного лучше всё ж быть сытым
Чем всё время в жизни голодать.

Лучше быть обутым и одетым,
Нежели одежды не иметь.
Но гораздо хуже для поэта
Песен никогда своих не петь.

Лучше быть воистину бездомным,
Чем тюрьму жилищем называть.
Лучше быть разутым и голодным,
Нежели свободы не видать.

Не приткнусь к  чужому я корыту.
Только в душу мне залезть не смей.
Я лишь презираю тех из сытых,
Кто нас не считает за людей.

Гневный взгляд на них поднять посмею,
Ничего себе не попросив.
Я плюю презрительно в лакеев.
Холуёв хватало на Руси.

Не хочу вести себя потише
Даже и в общественных местах.
Пусть окрепший голос мой услышат
Люди, не предавшие Христа.

ТРОПОЮ  ДАОСОВ

Хочется жизни спокойной,
Чтобы тревог никаких,
Чтобы не снился покойник,
Вихрь беспокойства утих.

Стать бы травой и кустами,
Чтоб никуда не бежать.
Стать бы росой и цветами,
Молча, чтоб благоухать

Не беспокоят пусть мысли
Пусть за душой ни гроша.
В светлой заоблачной выси
Чтоб отдыхала душа.

Пусть не живой, но не мёртвый:
Камень, железо, иль медь,
Тысячелетьями стёртый,
Главное: не умереть.

Тлен никогда не коснётся,
Был ли умён или глуп.
Но никогда не придётся
Мне разлагаться, как труп.

Я не завидую трупам,
Что превращаются в пыль.
Но умирать так глупо,
Даже, если не жил.

Жизнь всегда печальна,
Если не можешь мечтать.
Лучше цветком или камнем
Солнечный мир созерцать.

Нам не нужны постиженья.
Знанья нависнут, как месть.
Высшего нет наслажденья:
Не родившись – не умереть.

НИЩАЯ  ПРАВДА

На Арбате аты-баты
Всенародное гулянье
Ходит Правда по канату,
Собирает подаянье.

Кто копеечку подбросит,
Кто пинком под зад пройдётся.
Глаз подбитый Правда скосит
Никогда не улыбнётся.

Столько раз бывала битой
Кулаком и батогами.
Ну хоть в жизни раз соври ты,
Угостят ведь пирогами.

Но упряма, хоть убога,
И давно уже калека.
По немерянным дорогам
Ходит в рубище по свету.

Не ужиться ей с богатством,
Потому и счастье мимо,
Что одежда, деньги, яства
С Правдою несовместимы.

ЛОМКА  ДУШИ

Надломленную душу
Совсем легко сломать.
Всё чистое разрушить,
Чтоб грязью обливать.

Не деньги развращают,
 Данная им  власть.
Чем выше возвышают,
Страшнее тем упасть

Но покупают души
За жалкие рубли.
Неужто все кликуши
В стране и дураки?

Неужто все подкупны?
Ничем, не дорожа,
Незримо и подспудно
Ломается душа.

ХИЩНИКИ

Лицом к лицу сойдутся сотни армий.
И будет уничтожен мир навек.
Во всей природе зверя нет коварней
И злее, чем обычный человек.

Венец природы,  царь и победитель.
Он никогда ничей не слышит плач.
Себе подобных даже потрошитель,
Холодный  и расчётливый палач.

Коварен, лицемерен, но в молитвах
Прощенья просит за свои грехи
И, если победить сумеет в битвах,
То с помощью лишь лести или лжи.

Публично надевает он вериги,
Чтобы смиренье видели враги,
Но затевая тайные интриги,
Он нанесёт удар из-под руки.

Невидимый, а потому и страшный,
Что нанесёт удар свой не теперь.
Не в честном поединке рукопашном,
Ведь человек – коварный самый зверь.

СКЕПСИС

В достоинствах и недостатках
Мы все равны перед судьбой.
Жизнь не бывает слишком сладкой
И слишком горькой, но порой.

Мы вспоминаем с упоеньем
В беде прошедшие года.
И нам служила утешеньем
Какая-либо ерунда

Так мало нужно нам для счастья:
Уметь беды не замечать.
И, если вдруг возникнут страсти,
Себя в них медленно сжигать.

Мы не живём, а существуем
В зарницах радостей земных.
Но пролетит быстрее пули,
То счастье, что продлится миг.

ЧАСТЬ   ПРИРОДЫ

Привычка въелась в плоть и в кровь.
И стала смерть неоспоримой.
Мы все забыли про любовь,
Забыли то, что мир единый.

А мы в природе только часть.
Но всех объединят невзгоды.
Как мы могли так низко пасть,
Себя, возвысив над природой?


ТАЛАНТЫ  НАДО  БЫ  БЕРЕЧЬ

Таланты надо бы беречь.
Чтоб было бы нам кем гордиться.
И из души суметь извлечь
Те драгоценные крупицы,

Что не приучены хранить.
Порою тратим не жалея,
Но ведь талант не победить,
А, значит, что он всё сумеет.

Таланты надо бы извлечь,
Как драгоценные крупицы.
Таланты надо бы сберечь,
Чтоб было бы нам, чем гордиться.

КОРОЛЬ – ПРИЗРАК

Из-за леса брызнули огнями
Факелы. И ржание коней
Разнеслось окрест над облаками,
Словно звон заржавленных цепей.

Скачет призрак на коне со свитой,
Призрак неживого короля.
Рог трубит уже давно забытый.
И дрожит под призраком земля.

Словно гром, повсюду слышен грохот.
Замер лес полночною стеной.
Кони ржут, и раздаётся хохот,
То хохочет призрак неживой.

Страхом прошибает аж  до пота.
Эх, не жди от призраков добра.
Это королевская охота
Длится ночь до самого утра.

Рог трубит, сзывает ото всюду
Свитку короля, собак, коней,
Так давно здесь не случалось чуда
Призраков усопших королей.

КАК  СТРАШЕН  ЭТОТ МИР

Нужна дорога мне. В дороге легче думать,
Как страшен этот прокажённый мир.
Ведь очень грустно, хоть и очень шумно
Живём. И горестью отравленный эфир

Пронзает желчь и лёгкие миазмом,
В котором растворились ложь и гниль,
Мы дышим воздухом, пропитанным маразмом.
Глотая пыль, чернобыльскую пыль.


Бежат в перёд, в неведомые страны,
Где девственных лесов нас скроет тень,
Где люди рождены для счастья, как ни странно.
Не вьётся  где кошмар, а ночь сменяет день.

Где нету дураков, забравших власть у  умных.
Здесь человек – мишень, а всё пространство – тир.
Нужна дорога мне, в дороге легче думать,
Как страшен этот прокажённый мир.

ВЕСЬ МИР  ПРОКАЗОЙ  ЗАРАЖЁН

 Шуми же лес и волки войте,
А мрак дави и ужасай.
Да сгинет путник пусть в болоте,
Звезда на небе угасай.

Ведь чем ужасней, тем прекрасней.
Весь мир проказой заражён.
И смерть болезни не опасней.
Так будь хоть смертью поражён.

И к вечной тленности в объятья,
Ничуть немедля поспеши.
Ведь тело – дьявольское платье,
Ничто не значит для души.

Душа прозрачна и нетленна
И ведом только ей покой.
Да будет смерть благословенна,
Чужой дарённая рукой.

Светлы глаза самоубийцы,
Чисты – убитого в бою.
Смерть не страшней, чем небылицы,
Как сказку я её дарю

Умри неведомый похожий.
От смерти не сокроет мрак
Жизнь может кошелька дороже,
Но ты отдашь её за так.

Мне не нужны твои монеты,
Что тускло в сумраке блестят.
Пред Богом не держу ответа,
За то, что не был в жизни свят.

Куда торопишься влюблённый?
К любимой? Сгинешь ты во тьме
Я обречён, я – прокажённый
И позволительно всё мне.

Болезнью я своей унижен.
И никого я не люблю.
Прости, но я судьбой обижен.
Тебя за это я убью.

ПОДЛОЕ  РАБСТВО

За пять рублей себя я в рабство продал.
Забыв про волю, радости и блуд.
Я стал рабом униженным и подлым.
Меня теперь Непомнящим зовут.

Не человек, по жизни беспечален.
Есть хлеба кус и кров над головой.
Без языка, я страж у барских спален
Я ключник и палач, и домовой

Душой подлее даже побирушки.
Но прозываться не могу никак.
Хозяйское вино пью с медной кружки
Ходить, зато не нужно мне в кабак.

Исправно, аки пёс, служу короне.
На злыдней нюх отточен у меня.
Я залучу других рабов неволю,
Свободных бывших, так же, как и я

ЕДИНЫЙ  ЯЗЫК

Я понимаю языки.
Всех стран Земли, хоть слов не знаю.
Един для всех язык любви.
Едины Бог и состраданье..

Едины слёзы матерей,
Едины смерть и жизнь едина.
Язык добра планеты всей,
Как золотая середина.

Язык войны для всех чужой,
Хоть, к сожаленью, и понятен.
Что может пожелать другой?
Так много в жизни белых пятен.

Но у страданий нету дна
И не должна Земля стать тиром..
Мы открываем  для себя
Понятие единства мира.

ДЫШУ  ПОЭЗИЕЙ

Я стихи не сочиняю.
Я их даже не пишу.
Я их просто выдыхаю.
И поэзией дышу.

Я не ведаю размера,
Не веду подбора слов
Но во мне ужились вера
И надежда и любовь.

Даже, если рядом пусто,
Всё равно гляжу вокруг.
Высочайшее искусство
Не всегда рождалось вдруг.

Но случайность – это вспышка,
Как невидимый прыжок.
Когда вдруг один мальчишка
Стать мужчиной сразу смог.

Когда нет в стихах уступок
Ничему и никому
Тогда каждый стих – поступок,
Что и сердцу, и уму.

И, когда, забыв о страхе
И клеймёных небесах,
Как последнюю рубаху,
Всё отдал в своих стихах.

Пироги на хлеб и воду
Беззаботно променял
Ради истины свободу
Не продал, за так отдал.

Кто меня теперь услышит?
Стал родным казённый дом.
Но поэзии нет выше,
Чем в дыхании моём.

СКАЖИ  МНЕ  КТО  ТВОЯ  ЛЮБОВНИЦА

Сейчас никто ни с кем не дружит,
Никто не любит никого.
Соседей не зовут на ужин,
И на троих не пьют вино..

И не играет в парках музыка.
И не гуляют  под  Луной.
Не угостят конфетой Тузика,
А пнут презрительно ногой.

Куда-то подевалась скромницы.
Все лезут в конкурс красоты.
Скажи мне кто твоя любовница,
И я скажу тебе, кто ты.

БЕЗ СТИХОВ, КАК БЕЗ ОДЕЖДЫ

Как можно ежедневно
Мне .не писать стихов
Без них, как без одежды,
Но стиснут средь оков.

В моих стихах свобода,
Но не всегда пишу.
А, значит, волей Бога
Не каждый день живу..

А, если день не прожит,
Иль, скажем, прожит зря,
Меня такая гложет
Безмерная тоска.

Как будто я в оковах,
Или зажат в тиски.
И потому я снова
Пишу свои стихи.

НЕ  ХВАТАЕТ  ВРЕМЕНИ

Как тут станешь гением?
Начинать всё заново.
Не хватает времени –
Пропускаешь главное.

Мысль, как знак топорщится
На уроке пения.
Ну, куда торопишься?
Стать успеешь гением.

Оглянись, что пройдено.
Всё ещё успеется.
Ведь понятье «родина»
В стих твой не уместится.

Не в оценке критиков
Принадлежность к гениям
Но в системе винтиков,
Главное – терпение.

Ведь с утра до вечера
Суетливо носишься.
То ли делать нечего,
То на Музу косишься

Можно жить в известности,
Но не станешь гением.
Потому, как в вечности
Не хватает времени.

МАСОНЫ  (Вольные  Каменщики)

Таинственно масонства  естество
И тайное могущественное братство.
И тайный знак сильней, чем волшебство,
Чем власть земная и Земли богатства.

Весь держат мир в таинственных руках
И скипетры всех стран – одна держава
Их все бояться, им не ведом страх
Одно на всех космическое право,.

Неведомое жителям Земли,
Не всем, а только лишь непосвящённым.
И безгранична власть их над людьми
У них иные тайные законы

Не всякий может Каменщиком стать
Великого Космического Братства.
Но велика у посвящённых власть.
Им на земные наплевать богатства

Источники энергий неземных
Известны только командорам Ложи
Мгновение земная длится жизнь,
Нот неземная всё-таки дороже.

Пред Вечностью мы малые миры.
Песчинки лишь пред мощностью Вселенной
В великом братстве высшие умы
Осознанны, могучи и нетленны.

ПО  КОМУ  ЗВОНИТ  КОЛОКОЛ?

Сколько было пророчеств, что растаяв, как облако
Ничего не затронули во вселенской душе.
И не надо, не спрашивай, по кому звонит колокол.
Он, возможно , без умолку зазвонит по тебе.

По тебе и по каждому по древнейшим  пророчествам.
Даже, если не сбудутся, не виновен никто.
Умирать даже старому почему-то не хочется,
Но Земля наша в пропасти и уже видно дно.

Неужели прощание с нашей цивилизаций
Ведь пророчества древние ошибаться могли.
Только вот он грядёт неземной  Апокалипсис
И наступит конец нашей древней Земли.

ДУШЕВНОБОЛЬНЫЕ

Диагноз был: шизофрения,
Как приговор, неумолим.
И санитар, и с ним другие
Связали, и в автомобиль.

Здесь санитары – не солдаты
Не хлыст с дубинкой, а укол.
Не камеры, а лишь палаты,
Не заключённый, а больной.

Другие, кажется, названья,
Но прежней остаётся суть
Судьбой обижены созданья,
Им помогите кто-нибудь

Ведь видят мир они двояко.
Ум них мозги поражены.
Они больны не так, как раком,
Но расщепление души

Творит с них тварей беззащитных
И боль душевная навек.
Не надо повторять ошибку,
Ведь в каждом  психе человек

Они достойны состраданья.
Они такие же,  как вы,
Но только в общем  прозябанье
Навис над нами знак беды.

В  ДИАПАЗОНЕ  ВЕЧНОСТИ

Я живу в диапазоне вечности.
Смертен я, и надо мною Бог
Но живу в долгу у бесконечности
И заранее предвижу  свой исход.

Космос надо мной колышет  безднами
Звёзды, как веснушки на лице
Многие рождались просто бездарью,
Гениями, чтобы стать в конце.

Только тайные пути Господние
Неисповедимы никому.
Кому рай, кому-то преисподняя.
Кто наверх, а кто-то и ко дну.

Не дожить до подлинной счастливости.
Счастья мне не преступить чертог.
Видно мало в жизни справедливости,
Если неутешен мой итог.

Каждому да по заслугам значится.
Праведным я никогда не слыл.
Господи, ведь мне уже не плачется.
И слова молитвы я забыл.

Пусть другие за меня помолятся
И отмолят все мои грехи.
Может  быть, и мне хоть что обломится.
Господи, помилуй и прости.

НЕ ДУМАЛ  О  ЗДОРОВЬЕ

Я  не вылечен нисколько,
А подлечен лишь слегка.
Но зато болезней столько,
Что могу сойти с ума

Притаились в теле, гады,
Все инфекции мои
Постепенно, но изрядно,
Меня гложут изнутри.

Сам, конечно, я виновен
В том, что я беспечен был,
Что не думал о здоровье,
Не берёг, а прокутил.

Ел и пил я что попало
И, гуляя, по ночам.
Всё здоровье отдавало
Моё тело лишь страстям.

Я был пленником пороков:
То недвижим, словно пень
И, наверное, до срока
Тело сковывала лень.

Озабочен я серьёзно.
Бросил пить и всех подруг.
Спохватился слишком поздно:
Нет здоровья, есть недуг.

Голова моя кружится,
В теле слабость, боль в  спине.
И кошмар ночами снится:
Умираю я во сне

Полысел, глаза гноятся,
Стали зубы выпадать.
Стал всего вокруг бояться.
Не пора ли помирать?

ДУША  НЕ  СТРЕМИТСЯ  К  ПОКОЮ

Жалеть себя – дело пустое.
Оставь это лучше другим.
Душа не стремится к покою
Останься пока молодым.

Не всё измеряем работой,
Уметь надо и отдыхать.
Расслабься, остынь от заботы,
Попробуй о чём-то мечтать.

Не так, чтоб реальном и близком,
Не в смысле, чтоб что-то иметь.
О дальнем, небесном, искристом,
Как звёзд золотистая медь.

О чём-то несбыточном вроде,
О самых далёких мирах.
О трудных каких-то походах
Средь сочных неведомых трав.

Пусть трудно, но, чтоб интересно.
Совсем не земная стезя.
Манила б , как мнимая песня,
И вдаль б уводила тебя.

Туда, где не будет покоя.
И трудности все впереди.
Жалеть себя – дело пустое
Но главное – не для души.

СМЕРТЬ  СОКРАТА

Хорошей смерти не бывает.
Из тела выпорхнет душа.
Но лёгкой, кто не пожелает,
Коль за душою ни гроша?

Осуществленье перехода
Из мира этого в иной.
Причём, ненастная погода,
Не может быть тому виной.

Он много знал, его мудрее
В Афинах не было людей.
Ничем, по сути, не владея,
Он всех богаче и сильней.

Скорбите глупые Афины
О смерти сына своего.
Он был в Элладе лучшим сыном,
А мыслью, крепче, чем вино.

Последний час его не станет
Последним для его души.
Он умер, но из праха встанет
В веках его услышим мы.

Он жив в учениках. Легендой
При жизни был и после стал.
Сократ ни бронзовый, ни медный,
Но сам себе он пьедестал.

АННА  ИОАНОВНА

(Сквозь  призму времени)

С лицом мужским, корявая и злая,
Вся в оспинах, к тому ж немолодая
И похотлива, словно кобылица,
Уж такова российская царица.

Была она любовницей Бирона
И грудь имела крупного объёма.
Любила Анна карлов и уродов,
Но не любила русского народа.

Ей золота хотелось и каменьев.
И в винах у ней было разуменье.
Любила сладкое вино царица,
Митавская курляндка - кобылица.

При ней вернулось «слово вместе с делом».
При ней редели русские пределы.
Всё чаще преступления случались,
Но жизнь в России как-то продолжалась.

Да, были русские в опале и в загоне,
Пока случилось Анне быть на троне.
Хотя её льстили  всячески поэты.
Но время близилось Елизаветы.

НЕВЕЗЕНИЕ

Столетьями творилось зло,
И с каждым днём всё злей
Всегда России не везло
На выбранных царей.

Россия нищею была.
В ней вечно недород.
Сгорала столько раз дотла,
Но вновь вставал нард.

И вновь богатство создавал,
Но только для других.
Его хозяин обдирал
И столько дел лихих

Всегда творилось на Руси.
И при любых царях,
Его вождём хоть назови,
Падёт Россия в прах.

Да и сейчас в стране развал.
Не раз бывало встарь.
То недород, то  мор, то пал,
То вновь жестокий царь.

ПОСЛЕДНИЙ  ОКОЁМ

Была когда-то жизнь чиста, немногословна.
Но сколько грязи в ней с чужих потливых ног.
И похотливый взгляд, пусть даже и условно,
Но часто подводил амбициям итог.

Перетекала жизнь, как в городских романах.
Туда, где никаких не видно перемен.
Ах, наливай стакан, где наша пропадала.
Но снова из грязи вставали мы с колен.

Истрёпана  душа и никому не жалко.
Всем было наплевать, но некому стереть.
Измотана судьба, как старая мочалка.
И обновленья нет, но есть одна лишь смерть,

Что подведёт итог всем вопреки прогнозам.
Все, гнался  кто за мной, вдруг потеряют след.
Не всё же мне шипы, хоть иногда – и розы.
Пусть даже мне на гроб. Пора тушите свет.

КАЧУСЬ  ПО  ЖИЗНИ

Божьим странником в миру,
Все, презрев условности,
Я качусь, а не иду
По наклонной плоскости.

Кто-то, видно, пошутил,
Может быть, нечаянно.
Вниз толкнул, что было сил.
Я качусь отчаянно.

Зацепиться, б хоть за что –
Вот попал в историю.
Но качусь, качусь на дно
Чьей-то злою волею.

Кто-то мне коленом в зад,
И, ругаясь матерно,
Чтобы я не смел назад.
Кто же был предателем?

Кто же вниз меня столкнул
В жизни, словно с  горочки,
Не из тех ли, кто тянул
Коньячок с икорочкой?

Кто ж сознается подлец,
В том, что был он подленьким?
Вниз, где стука нет сердец,
Я  качусь, как голенький.

Скользко, падаю я  в грязь.
Только мне не хочется.
Тут душа моя взвилась
 В полном одиночестве.

Я над миром воспарю,
Все презрев условности.
Я не вниз, я вверх лечу
По наклонной плоскости.

О  ХАНЖЕСТВЕ  И  РАЗВРАТЕ

Чем темнее народ, тем развратнее,
Каждый третий, фактически, враль.
Мы партнёра считаем соратником,
Так ублюдочна наша мораль

Ни стыда не имеем, ни совести,
Но разврат вырубаем кайлом.
По ночам мы Набокова повести
Всё читаем, клеймим же их днём.

Вот, профессор, довольно уж старенький,
И, наверное, в прошлом герой.
Он, конечно, клеймит порнографию,
Но от снимка исходит слюной.

И, конечно ж, позор проституции.
Её даже в газетах клеймят.
Её нет у нас по конституции,
Но в подъездах мужчины стоят.

Занимают постыдную очередь,
Чтоб в «объятьях любви» умереть
И читают, конечно, же очерки,
Что от СПИДа случается смерть.

Сексуальной не ведаем грамоты.
Так ублюдочна наша мораль.
Чем темнее народ, тем развратнее.
Каждый третий дурак или  враль.

МЫ  НЕ  ТЕ, ЧТО  БЫЛИ  РАНЬШЕ.

Наша юность непристойно затянулась
Всё ещё гудим по кабакам.
Да в чужих постелях длится юность,
Ежели не верить зеркалам.

Но уже с одышкою на корте,
Всё же нам почти по пятьдесят.
И от нас уже рекордов в спорте
И не ждут, и даже не хотят.

Мы теперь не те, что были раньше.
Молодость у нас уже не та.
Первая? Вторая.Третья? Дальше.
Юною осталась лишь душа

Всё же незаметно мы стареем,
Только признаваться не хотим.
Многое мы в жизни не успели.
Многое по-прежнему хотим.

Только юность не бывает вечной.
Мы  свои почувствуем года.
Только отмахнулись мы  беспечно,
Потому, что юная душа.

И на  юных и красивых женщин
Мы ещё с восторгами глядим.
Значит, мы других стареем меньше.
Значит, старость где-то впереди.

БУДЬ  ДЖЕНТЕЛЬМЕНОМ

Ты стёклами очков, нацелив
В лицо, как в дулом пистолета
Следи, чтоб не отвисла челюсть,
Когда беседуешь с поэтом.

И с дамой сидя  в ресторане,
Когда её по ножке гладишь.
Слюной в лицо не брызгай даме,
Когда с желанием не сладишь.

РАСПАДУТСЯ  ЛОЖНЫЕ  ХИМЕРЫ

Нет никого, но есть воспоминанье
О прошлом, о забытом, о былом.
Молчит Всевышний. Не отвергнуть знаний,
Что существует в памяти о Нём.

Как не отвергнуть истины и веры,
В молчание, стеная и крича
Но распадутся ложные химеры,
Истаяв, как последняя свеча.

В  чужой душе легко ли разобраться,
Да и свою так просто не понять.
Раз так, то для чего вообще стараться.
Весь мир одновременно не объять.

Душа полна немого обожанья,
Но жизнь порой проходит, словно сон.
Нет никого, но есть воспоминанья.
О прошлом, о забытом, о былом.

НОЧИ  БУРНЫЕ, ПЬЯНЫЕ

Были дни окаянные,
И разгулы, и странствия.
Ночи бурные, пьяные,
Были песни цыганские.

Всё прошло, но не кончилось,
Лишь уносится вдаль.
На душе одиночество,
А на сердце печаль.

Лошадиное ржание,
Свист ногайки в степи.
Нужно лишь покаяние
И немного любви.

Месяц белыми рожками
Упирался в плетень.
Но по лунной дорожке
Чья-то страшная тень.

Ночи бурные, пьяные,
Что сводили с ума.
Были дни окаянные,
Было всё у меня.

А теперь  в одиночестве
Вспоминаю те дни.
Сам не знаю, что хочется.
Но, пожалуй, любви.

БЕРУТСЯ  МНОГИЕ  ПРОРОЧИТЬ

Час пик настал для тех, кто хочет,
Но могут далеко не все.
Берутся многие пророчить,
Не зная «что», «когда» и «где».

Нет Нострадамусов, есть Глобы,
И вот подряд, который год
Всечеловеческая злоба
Нас до добра не доведёт.

Но и не нужно быть пророком,
Чтобы суметь определить,
Окинув мир пытливым оком,
Что стало тяжелее жить.

Коммунистические бредни
Угасли, как звезда Полынь.
Но даже коммунист последний
Вранья напустит снова дым.

Ведь отчего в стране напасти,
Но сводим в нищете коны?
Остались прежние у власти
Воры, убийцы, подлецы.

А нынешнее поколенье
Из прежних выросли штанов.
И попадает в поле зренья
Всё больше разных подлецов.

Они меняют лишь названия
Но разве ведь в названьях суть?
Все прежние чины и звания
Ну а народ тот как-нибудь.

С воды на хлеб, а то и вовсе,
Вдруг с голодухи «дубу даст»
Цыплят считает власть, как осень,
И ни за грош народ предаст.

Набить бы золотом карманы,
Попить бы вволю, да поесть
Страною правят хулиганы,
А деньги мафии не счесть.

Что было – нечего пророчить
Страна вся по уши в дерьме
Час пик настал для тех, кто хочет,
Но могут далеко не все.

ВРЕМЯ  НЫНЕШНЕЕ – ЧУЖОЕ

Люди матом друг друга кроют.
Как критерий – с вином стакан.
Время нынешнее – чужое.
Лишь для тех, чей пустой  карман.

Время нынешнее – чужое,
Но для тех, кому нечего есть.
А для сытых оно такое,
Каким было всегда и есть.

Плюнут в рожу – утрись полотенцем,
Но в ответ – не сносить головы.
Всегда были приспособленцы,
Хамы. наглые  и подлецы

Кто-то верил в людское счастье,
Оставаясь всю жизнь в дураках.
Понаглее кто, тот у власти.
Самый наглый уже верхах.

Есть машины, и дачи строят,
И в руках  у них каптал.
Время нынешнее – чужое.
Но для тех лишь, кто  нищим стал.

Или бьётся, сопротивляясь,
У последней уже черты
Как мы живы. Ещё, удивляюсь,
Ведь на грани давно нищеты.

Беспокоит же нас другое:
Как достать этот хлеб и квас.
Время нынешнее – чужое,
Стало быть, оно не для нас.

ГЕНИЕВ  СЛИШКОМ  НЕМНОГО

Песни  так мы и  не допели,
Сидя в саду на скамейке.
Вышли мы все из шинели,
Многие из телогрейки.

Многие от обезьяны.
Вот почему всё убого.
Вот отчего все изъяны.
Лишь единицы от Бога.

Моцарты и Паганини,
Пушкины, также Шекспиры
Может быть, даже доныне
Их не разломаны миры.

Впрочем, утех, что от Бога,
Нет золотых аксельбантов.
Гениев слишком немного.
Бедность – удел всех талантов.

Многое не дописали,
Многое было не спето.
Те, что поумирали,
Были средь них и поэты.

Много ещё музыкантов
И величайших артистов
Кто-то с приставкою «санта»,
Кто-то, как граф Монте-Кристо

Недовложили немного,
Богу, отдав свою душу,
Те, что таланты от Бога.
Те, кого хочется слушать.

ЕСЛИ  ВЫ  ПОРОЧНЫ

Если вы никогда ночью
Не пели втроём по пьяни,
Значит, мысли у вас порочны,
Как  у самой последней  дряни.

Если вы голышом в речке
Не купались вдвоём ночью,
Значит, вы не только беспечны,
Но и в желаньях порочны.

Если в жизни своей в одиночку
Никогда никого не любили,
То вы не просто порочны –
Вы жизнь свою зря прожили.

Но, если повторится снова,
И вам не покажется мало,
Пусть вам будет нулёво
И всё начните сначала.

ЗНАТЬ  БЫ  ПЕРИОД  СВОЙ ПОЛУРАСПАДА

В дом никому не хожу теперь в гости.
Слишком боюсь потолков.
Слышишь пиранья, обгладывай кости,
Чисто, как стая волков.

Кости белеют, как капли извёстки.
Это пока не мои.
Но радиация вломится в кости—
Сто девяносто кюри.

Знать бы период свой полураспада,
Богом отмерянный срок.
Лишнего, может быть мне и не надо,
Если есть в прожитом толк.

Ведь всё равно: от простуды иль водки,
Или вообще угореть.
Я мертвецов узнаю по походке.
Господи, ёрш твою медь.

НИ  ОДНОЙ  МЫСЛИ

Такое утро было раннее,
Что можно посчитать за ночь
Из головы, без основания
Все мысли вычеркнуты прочь.

Быть может, что от бескультурности,
Иль не взошла ещё заря.
Иль в теле слишком много дурости,,
Как парадоксы бытия.

Но сердце даже и не ёкнуло
От осознанья пустоты.
И мысли брызнули, как стёклами,
Разбитыми из головы.

РЕАЛЬНОСТЬ  ДОРОЖЕ

Последний день, зачёркнутый в году.
А завтра календарь начну сначала.
Не жизнь, а год, но врядли сберегу
Хотя бы прошлогодние причалы.

Умчат меня, как ворохи газет,
Куда не знаю сам, но ощущаю кожей.
Про прошлое забыл, а будущего нет,
И потому реальность мне дороже

Сегодняшним живу, не веря ни во что,
Лишь только потому, что всё равно обманут.
И я такой, как все, но мне не всё равно,
Что в жизни есть цветы, и жаль, когда завянут.

ГДЕ  СЧАСТЬЕ, ТАМ  ПЕЧАЛЬ

Душа внутри, ей горько одиноко.
Как дальше жить? Где счастье, там – печаль.
И смех тупой, как слёзы идиота.
И никому, и ничего не жаль.

Банальный свет порочного светила
Свисает паутиною лучей
И чёрный тополь, как палач-громила,
Дубиной  чёрной вгрызся в мир теней.

И люди нервно мочатся от страха.
Бросает в пот, а  впрочем, всё равно.
В подтёках пота свежая рубаха.
И на штанах расплылось вдруг пятно..

Буквально все, как выдернуты с  корнем,
Засохшие, увядшие цветы.
Зато за жизнь цепляются упорно,
Но похотью не заменить любви.

В чём жизни смысл, не найти ответа,
И суть её, увы, не объяснить.
Но, если даже чья-то честь задета,
То и в бесчестье продолжают жить.

Душа внутри, ей горько одиноко,
Лишь только потому, что жизнь пуста.
И смех тупой, как слёзы идиота.
И даже грех, подобье лишь греха.

ДОМОВОЙ

Кто-то верит в домовых.
Кто не верит – его дело,
Но у  верхнего предела
Тьмы и света – каждый псих.

Я не знаю, как у них,
Но у нас, уж мне поверьте,
Всё бывает: даже черти,
После «литры» на троих.

Спать ложился я один,
Даже мухи улетели,.
А проснулся на постели
Почему-то с домовым.

«Кыш», – сказал ему я громко.
Непонятный странный зверь
Прошмыгнул зверёк за дверь,
Протерев свои глазёнки.

Его голос слишком тонок
Не котёнок, не щенок:
Пара рук и пара ног.
Может, это домовёнок?

Домовой достал обрез,
Заглянул ко мне в окошко,
Обозвал собаку кошкой,
Улыбнулся  и исчез.

БЛАГОПОЛУЧЬЕ  СТОИТ  УНИЖЕНИЙ

Вполне возможно, что я  и не гений.
На мудреца довольно простоты.
Благополучье стоит унижений,
Но и богатство стоит нищеты.

Не всё даётся сразу, но бывает,
Порою, не даётся ничего.
Лишения и беды закаляют.
Задуты свечи, выпито вино.

Казалось пью, до умопомраченья
Ни воли не осталось мне, ни сил.
И избираю мерой пресеченья
Тот грешный мир, который не любил.

Но кризис миновал и вновь ликует,
Душа, хоть ничего уже не ждёшь.
Осознаю, что слишком много всуе,
Что сам уже давно не молодёжь.

Нехватку силы заменяет знанье.
И далеко до гробовой доски.
А славу и всеобщее признанье
Готов сменить на чистые носки.

МОЙ  КРИК – МОЯ  СУДЬБА

Привычки нищеты уродливо нахальны
Их никаким скребком с души не отскрести
Не нужно быть простым, не нужно эпохальным
Но каждому свой крест по жизни пронести.

Мой крест – моя судьба, а радости, печали –
Случайность бытия и приложенье к ней.
Мой даже каждый шаг записан на скрижалях,
Как Будда Магомет, Христос и Моисей.

Того быть не должно, чего я не желаю.
Ведь каждый для себя кузнец своей судьбы
Но в том моя беда, что многого не знаю.
А то, что знаю я – крупицы нищеты.

Душа моя полна сомненьями и болью
Растерян, но не сбит, ушиблен, но живой.
Актёром не рождён, но свыкнусь с новой ролью.
И всё ж не разберусь, что сделалось со мной.

Я встану, отряхнусь, на неудачи плюну,
Пусть даже будет мне запрещено плевать.
Не видел гороскоп и не читаю руны.
Единственный свой путь я должен отыскать..

Средь тысячи других, чужих, невероятных,
Ведущих в никуда запутанных путей.
Мне будет тяжело, но не сверну обратно.
Душа готова петь, как в роще соловей.

Я УПЛАТИЛ  ПО  ВСЕМ  СЧЕТАМ

Я уплатил по всем счетам,
И мордой тыкался в ухабы
И кровь, как слёзы, по щекам
Обманутой российской бабы.

Когда вернулся в отчий дом,
Уже мне было не до пьянок.
Боготворил земных мадонн:
Аристократок и крестьянок.

Себя растрачивал в любви
К  отдельным личностям и в целом.
Но я замаливал грехи,
Когда казался неумелым.

Обочина ведь, не овраг.
Я не был у судьбы любимцем.
Но сам себе ещё не враг,
Хотя и не был проходимцем..

Написанное: «Аз воздам»
Сумел я воспринять с любовью.
Я уплатил по всем счетам
Своею собственною кровью.

ЕСЛИ  ПИШЕШЬ

Если пишешь, то пожалуйста , красиво.
Слог изыскан, даже если не изысканы слова.
Композиции таят большую силу,
Если правда, безусловно, в них отражена.

Сколько грязи в политических речёвках.
Нет в них смысла, нет ни капельки добра.
И перо вдруг превращается в винтовку
И отравленные пули с-под пера.

Но любой душе всегда нужнее праздник
Чем душа чужая, раздербаненная в кровь.
Даже, если в той душе немало грязи,
Всё равно не перестану проповедовать любовь.

Можно словом и убить – такая сила.
Можно хуже, не убить – свести с ума.
Если пишешь, то, пожалуйста, красиво.
Слог изыскан, если даже неизысканны слова.

О  ЛОШАДИНОМ  МУЖЕСТВЕ

Упала лошадь и сломала ногу.
А рядом ни души, чтобы помочь.
Но оклемалась лошадь понемногу,
Всё же не полдень на дворе, а ночь.

И судя по всему, что очень поздно,
А это, значит, не видать ни зги.
Но в любопытстве высыпали звёзды,
Чтобы прочистить, может быть, свои лучи.

От мыслей жила напряглась на шее.
Но не сошёлся клином белый свет
На правой задней, хоть болит сильнее,
Чем будто её вовсе как бы нет.

И лошадь приподнялась та сначала,
На три здоровых опершись ноги,
На сломанную ногу наплевала,
Как будто бы вокруг неё враги.

Была та лошадь умная такая..
Она с ума от боли не сошла.
Что было дальше с лошадью, не знаю,
Но, кажется, она сама пошла.

ДОВОЛЬСТВУЮСЬ  НЕБОСВОДОМ

Меня запугивать не надо
Тоской по старой колбасе,
Дразнить заморским шоколадом,
Я вовсе не такой, как все.

Довольствуюсь я небосводом,
Что чист от молний и знамён.
Милей мне всё-таки свобода,
Чем цепь раба с еды куском.

Я не продамся  за тарелку
Для быдла сваренных мослов.
Пусть беден я, но слишком мелко
И для советских дураков.

Мы всё-таки чуть-чуть прозрели.
И потому не нужно врать.
Мы лишь немножко не успели
Своё у негодяев взять.

Гудит народ, как пчёлы в улье.
Своё не хочет отдавать.
Кто сверху, нас опять надули,
Ведь им ко лжи не привыкать.

ОРТОПЕДИЯ  ЯЗЫКА

Не до жиру, быть бы живу,
Но сегодня я транжира.
До последнего рубля
Всё истрачу на тебя

Дева тест прошла на СПИД.
Её ножки, словно сказка.
Интеллект её сокрыт
Под набедренной повязкой.

Если слава только дым,
То зачем нужна нам слава,
Но любитель дармовщин
Пьёт и уксус на халяву.

Кто простых не знает слов,
У того ещё попроще
Выходи один на площадь
Проповедовать любовь.

Всё в обрез, как рельсы встык.
Существуем лишь для формы.
Не ломайте свой язык,
Не надейтесь на реформы.

Не из воздуха туман,
А из шелухи словесной,
Даже, если выйдет песня,
Всё равно один обман.

Кто не верит мне – дурак,
А кто верит ещё хуже.
Если нет еды на ужин,
Спать ложитесь натощак

Всех лукавый путал бес.
Что есть правда, угадай-ка.
Всяк без знания – Незнайка,
А умнее всех балбес.

Хоть учись, хоть не учись.
Также дураком помрёшь.
Куда смотрит молодёжь?
Не с кем поболтать за «жисть».

СТРАДАЕТ  ДУША

Как крутая волна океана,
Накатила  внезапно тоска.
Каплет кровью отверстая рана,
Так страдает от боли душа.

Кто-то, может, сумеет иначе.
Невозможно всё знать наперёд.
От меня отвернулась удача.
И ни в чём больше мне не везёт.

Настроенье, как чёрная туча.
Дай-то Бог не сошёл, чтоб с ума.
И скатилась росинкой горючей,
Обжигая седая слеза.

ГЛОЖУТ  ВОПРОСЫ

Прячу скупую мужскую слезу
Я от чужих и завистливых взглядов.
Знаю: неправ, да и сам я не радый
Слабость свою показать на миру.

Только не деться, увы, никуда,
Ни от себя, ни от милой отрады.
Незачем. От любопытного взгляда
Спрятаться некуда. В этом беда.

Гложут вопросы: Зачем? Почему?
Кто виноват? и, конечно, Что делать?.
Может быть, что для кого-то и мелочь,
А для меня – погруженье во тьму.

Как удержать мне на грани судьбу?
Путь мой далёк, но всё время во мраке.
Не уподоблюсь бездомной собаке.
Вытья  не буду, С ума не сойду.

ПРО СЫР

Кошка Мурка спозаранку,
Одолев крутой карниз,
Словно инопланетянка
Демонстрирует стриптиз.

Кошка Мурка с благородных,
У неё предвиденье.
Позвала котов голодных,
Как  на телевиденье.

Собрались коты на крыше
Посмотреть прямой эфир
А в подвале тайно мыши
Доедают свежий сыр

НЕ  КАЖДОМУ  ДАЁТСЯ  МИГ

Между безумьем и умом
Не существует уравненья.
Мир, перевёрнутый вверх дном
Не вызывает вдохновенья.

Тьма застит взор и застит свет.
Мы все грешны без исключенья.
Не каждому на склоне лет
Судьбой даруется прозренье.

Но каждому даётся миг
Пересмотреть свои сомненья.
Тот, кто УК страданьям не привык,
Не сможет заслужить прощенья.

Короче говоря , не жил,
Тот, кто не ведает боренья.
Кто не страдал, тот не любил
Но все мы Божие творенья.

Есть неосознанное зло,
В котором все мы виноваты.
Но даже тот, кому  везло,
Не избежит своей расплаты.

ПЕШЕХОД  АНАХРОНИЗМА

Накачавшись антифризом
Стопроцентным без обмана,
Я спускался по карнизу,
Как с вершин тибетских, Лама

Пешеход – анахронизм,
А авто не по карману.
Коль идти всё время низом,
Непременно будет яма.

В жизни место есть удачам,
Только чаще невезенье.
Если видишь: пьяный плачет,
Это он от сожаленья.

В каждом спиртосодержащем
Есть уже немало истин.
Всякому принадлежащим,
Кто душою бескорыстен.

И в чужом пиру похмелье
Оставляет свой осадок.
Начинается веселье,
Изменяется порядок.

Остаётся горечь только,
Отупенье и молчанье.
Если в теле перестройка,
Вырубается сознанье.

Я спускался по карнизу,
Как с вершит Тибетский Лама,
Но ведомый антифризом,
Шёл я в ночь, почти что прямо.

БУДЬТЕ  ДОБРЫМИ,  МЕНТЫ

Кто не хочет  быть скотом,
В смысле – жить по-скотски.
Пусть устроится ментом
В форме идиотской.

Если вдруг кого убьёшь,
То в  кругу «убивцев»
Под охрану попадёшь
Бывших сослуживцев.

Ты к тому, кто осуждён
Добрым будь недаром.
Оказаться может он,
Твой сосед по нарам.

Пригодиться он тебе.
Что к чему кумекай.
Познаётся друг в беде,
Даже среди зеков.

СРЕДИ  МЁРТВЫХ  НЕ  ИЩИ  ЖИВОГО  ДУХОМ

Среди мёртвых не ищи живого духом.
Пусть земля усопшим будет пухом.
Тот, кто корни все свои  утратил,
Не имеет ни детей, ни братьев

Ни надежды, ни любви, ни веры.,
Ни страданий. Жизнь его химера.
И живой завидует он мёртвым.
В памяти людской он просто стёртый.

Он не будет восхвалён и проклят.
Смех его кошмарнее, чем вопли.
Но среди умерших и у битых,
Прах его останется забытым

Никому при жизни не был милым.
И не будет он иметь могилу.
Хотя может быть его кончина,
Для кого-то просто именины

Нету в нём ни радости, ни злости.
В прах земной его истлеют кости.
Пусть земля усопшим будет пухом.
Среди мёртвых не ищи живого духом.

А  СОВЕСТЬ  НАША  ГДЕ?

Наш мир погряз в грехах.
Наш мир во зле лежит.
И потому никак
Не отыскать святых.

Святые в небесах.
Грешим мы на земле.
Перед Всевышним страх,
А совесть наша где?

Раскаянья полны
Мы только на словах.
Исполнены любви,
Но это тоже страх.

Мы любим лишь себя,
Хоть о любви твердим.
И молимся не зря,
Покаявшись, грешим.

Погрязли во грехах
Мы, как свинья,  в грязи
И потому никак
Святого не найти.

Витаем в облаках,
А вы хотели, где?
Святые в небесах,
Грешим мы на земле.

ХОТИМ  МАТРИАРХАТ

«Миром правят сумасшедшие», –
Говорил так Лев Толстой.
Чем  мужчина лучше женщины
В управлении страной?

Слишком много нам обещано,
Что и не чего нам взять.
Так не лучше ль будет женщине
Власть верховную отдать?

Правят ведь они, фактически.
Чуть не в каждой уж семье.
Почему же им, практически,
Не отдать бы власть в стране?

Пусть не все, как Березовские,
Но смогли б закон родить.
И с трибун, как  Жириновские,
Ведь не будут морды бить..

Увлекутся, коль дебатами,
Если даже сгоряча,
То наврядли будут матами
Выяснять свои права.

Так не будьте сумасшедшими.
Прав у нас всегда не тот.
Власть в  стране отдайте женщине,
Отдохните от забот.

Лучше уж займитесь пашнею
Депутаты-мужики.
Да делами там домашними:
Посолите огурцы.

Классно их зимой под водочку,
Когда нет других забот.
Не поллитру, а лишь соточку
Пропустить под Новый Год.

Так совсем немножко смажете,
Чтоб чуть-чуть навеселе.
Про дела свои расскажете
Депутату вы, жене.

Все законы узнаваемы,
Те, что не смогли решить.
Нет проблем, что не решаемы,
Зато легче станет жить.

Как медведи, спрячьтесь в логово.
Завалитесь просто спать.
Мужики, ну что ж, ей-богу вы.
Женщинам отдайте власть.

ДУША  МЕЖ  ДЬЯВОЛОМ  И  БОГОМ

Извечная с самим собой
Борьба неведомая миру.
То благодушен я, то злой,
То жизнь мне кажется сатирой.

Готов я мстить, готов прощать,
Меняя рубище на тогу.
Душа ворочается вспять,
Как бы меж дьяволом и Богом.

Порой ак трудно возлюбить
Врага, ему подставив щёку.
А, если будут сильно бить,
Как не ответить ненароком?

И, как себе же отказать
В еде, в питье, в других соблазнах.
Ведь могут и легко отнять.
А жизнь так разнообразна.

Соблазны все не без греха.
И трудно совладать с душою.
Жизнь – это вечная борьба
Меж Господом и сатаною.

ВЛАСТЬ  ОБЕЗЬЯН

Душа имеет разные изъяны.
И не спасёт на с никакой ликбез
Без веры в Бога люди – обезьяны
Без разницы с дипломом или без.

Имея обезьянье самомненье
От гордости раздувшись, чуть не пьян,
Не разум побеждает, а правленье
Высокомерных, наглых обезьян.

Откуда наши беды и обманы?
Так просто не ответить на вопрос.
Мировоззренье каждой обезьяны:
Совать без спросу любопытный нос.

И разрушать всё созданное Богом.
Всему зверюгу можно обучить.
И даже выбрать для неё дорогу
И научить её, как надо жить

Её мировоззрение – химер
В глазах  лишь любопытство из-под век,
Когда нет веры, то нет чувства меры,
То даже человек – не человек.

Учёная, но всё же обезьяна.
При званьях пусть и даже орденах.
А это значит жить нам без обмана
Приходится лишь только на словах.

Страшнее нет учёной обезьяны.
Пусть у неё всего один изъян.
Но правит нами, как это, ни странно
Правительство учёных обезьян

ВСЁ  СПУТАЛ  САТАНА

Всё спутал сатана: и праведное с грешным,
Познанья свет и безрассудства тьму
Да так, что Бог пытался безуспешно
Хотя бы разобраться, что кчему.

По полкам разложить без спешки ми спокойно.
Так нет, хотел всё, ка к обычно впопыхах.
И потому уносят  наши жизни войны
И оттого бал правит сатана и всюду страх.

Когда ж антихрист подружился с сатаною
То людям стало уж совсем невмоготу,
Но что-то медлит Бог пойти на них войною
Хоть дьявол преступил запретную черту.

Быть может, за грехи нам было наказанье
И нас оставил Бог, молиться научив..
Чтоб мы пришли к Нему, но лишь через страданье,
Соблазн преодолев, в котором наша жизнь.

Не слишком ль мы глупы, не слишком ли мы немы,
И глухи к  Небесам, к страданиям слепы.
Элиты среди нас и разные богемы.
Живём в темноте и потому темны.

Не дремлет сатана, улавливая души
Заблудших и слепых, жестоких и тупых.
Но большинство из нас не хочет правду слушать.
Привыкли мы ко лжи, а совесть промолчит

Нет праведников здесь среди безумцев грешных.
Здесь все не без греха, грешим мы день и ночь
Вот почему, увы, взываем безуспешно.
Глядит на нас с Небес разгневанный Господь.

Я  СОТКАН  ИЗ  ПРОТИВОРЕЧИЙ

Я соткан из противоречий,
Как из дождинок соткан дождь.
Мне выпадает чёт и нечет.
Жизнь с правдой смешивает ложь.

В пластах ненужных наслоений
Не разберёшься как-нибудь.
То радость в смене настроений,
То всеобъемлющая грусть.

Я, безусловно, гениален,
Но кое-что во мне не так
Я , словно меж континентален,
Но временами, как дурак.

Не ощущаю ход событий,
Что не касаются меня.
Но я готов, как древний рыцарь
Отдать полцарства за коня.

Чтоб унестись в такие дали,
Где беспросветных нет проблем.
Я, к сожаленью, не из стали.
И уставать стал между тем

Душе не хочется покоя,
Она желает лишь любви
И всё, что от себя я скрою,
Другим желаю от души.

ВСЁ  ДОЛЖНО  БЫТЬ  НОВОЕ


Бросить всё. Жизнь отстраивать заново.
Начинать, как обычно, с нуля.
Не хочу, как по-прежнему, планово.
Как хочу, сам не знаю, пока.

Всё должно непременно быть новое:
Дом, одежда, машина, жена.
Ожидал настроения клеевого,
Пока ждал, не сошёл чуть с ума.

Знаю я, что не слишком усердствовал,
Потому никого не виню.
Никогда нормам не соответствовал.
Впрочем, что я такое несу?

Что ме снег или дождь, или радио.
Поменять можно только одно
Если жизнь твоя не отлажена,
Поменяй хоть себя самого.

ТАЙНА  ПОРОКА

Так притягателен порок
Своей запретностью и тайной
И нарушается зарок,
И ощущения случайны.

Вкушение стихии тьмы
Сродни  познанью древних истин.
Манят болотные огни.
И губят, словно осень листья.

Но где-то в глубине души
Созреет что-нибудь до срока.
И, словно кик из темноты,
Пронзает душу зло порока.

Печален, как всегда, итог,
Что характерно, не случайный.
Как притягателен порок
Своей запретностью и тайной.

МНЕ  КАЖЕТСЯ,  ЧТО  СТАНОВЛЮСЬ  ДРУГИМ

Предпочитаю стенам я пространство.
Люблю один по миру колесить.
Но что-то чаще тянет  к постоянству.
Уже  и сам не знаю, как мне быть.

Мой старенький рюкзак  лежит в сарае.
Когда ещё куда-то с ним пойду.
И, кажется, с ним рядом догнивают
Ботинки на резиновом ходу.

Пылится в кладовой моя штормовка,
Не раз, что выручала от ветров.
Перед вещами, право, мне неловко,
Они мне заменяли докторов

Зачем мне врач, когда лечили горы
От напастей, хандры или тоски.
Мне и сейчас бы не хотелось спорить,
Но шалашу, я предпочёл носки.

Забыл, как воду пил из водопада,
Как жарил ночью на костре грибы.
От голода спасаясь  и прохлады.
Мне кажется, что становлюсь другим.

Ещё не безнадёжным домоседом
Я стал, но знать уже дают года.
Предпочитаю всё-таки беседу
Я у камина, а не у костра.

Тряхнуть, ка к говорится, стариною,
Ведь был когда-то сильным, молодым
Пусть не один, с любимою женою,
Отправлюсь я глотать походный дым.

И пусть над нами будут только звёзды,
А не сухой белёный потолок.
Так неужели спохватились поздно?
Но ведь ещё мой не просрочен срок.

ВОПРЕКИ  СТИХИИ (Верлибр)

Кто зачат от древа жизни,
И сумел познать забвенье
Посреди дороги смерти,
Как искусство торжества

Тот не ведает печали.
Тот умён и бескорыстен
Ибо дух его надмирен
И он верит в чудеса.

Пусть стихия в дикой злобе
Опрометчиво клокочет
И швыряет с крутояра
Валуны большие вниз.

Пусть бурлит вода, вскипая
Рваной грязно-белой пеной.
С методичностью расчёта,
Исполняя свой каприз.

Пусть стихия торжествует,
Как холерик угорелый
Предстоит проснуться рано, Ч
Чтоб не прозевать восход.

Мир безумен, но прекрасен
И всегда разнообразен.
Мир сошёл с ума сегодня.
Может, завтра повезёт?

ОТСРОЧКА  ОТ  СМЕРТИ

Подстроено всё в жизни, как нарочно.
С добром смогло перемешаться зло.
У смерти не выпрашивал отсрочку.
Она мне предоставила её.

Не обозначив истинного срока,
Сказала мне: «Иди домой, не стой»
Я ухожу, возможно, что далёко,
Но я вернусь, быть может, за тобой.

Тон разговора необычно ласков,
Но жизни вновь закрутит круговерть
А искренность не более, чем маска.
Вот почему хотел я умереть.

НЕВЕЗУХА

Жизнь меня зажала в клещи.
Постоянно рвутся вещи.
Я теряю всё подряд.
Сам себе уже не рад

Слишком много в жизни трещин.
Перестал смотреть на женщин.
Потерял к ним интерес,
Хоть вокруг полно невест.

Ясно и без пантомимы,
Что прошла  удача мимо.
Мой сломался пьедестал.
Как от жизни я устал.

Невезуха, невезуха.
Во рту горечь, во рту сухо.
Но хочу, чтоб мне везло
И ушло из жизни зло.

Чтобы женщин мог опять,
Как и прежде замечать,
Красотой их любоваться
И не только восхищаться.

Жизнь хочу я полюбить
И самим собою быть.
А, коснувшись вечных тем,
Чтобы не было проблем.

КТО  ИСТИННЫЙ  ПОЭТ?

Поэтом быть отнюдь не просто.
Иному рифмы, как свинец.
Но разве есть на рифмы ГОСТы?
Поэт учитель и мудрец.

Познавший тайны Мирозданья,
Открывший к истине пути,
Достигший сферы пониманья,
Но продолжающий идти.

Вперёд, ещё влекомый жаждой
Познанья множества миров.
Поэтом может стать н каждый,
Кто много написал стихов.

Поэт – философ и мыслитель.
Он разбирается в любви.
Он дробь, в которой сам числитель,
А в знаменателе – стихи.

Людское испытанье славой
Не всем под силу, а Парнас
Иному, словно «на халяву»,
Всего-то лишь «калиф на час»

Свой дар поэт несёт, как бремя
Хотя и пишется легко.
Поэта судит только время.
Вверх вознесёт или на дно

Опустит и предаст забвенью.
Других путей должно быть нет.
Решит иное поколенье
Кто стихоплёт, а кто поэт.

И, не смотря на тяжесть знаний,
И убелённость сединой,
Он полон творческих фантазий
И вечно будет молодой.

Но в чём призвание поэта?
Быть может рыться, словно крот,
В том чего не было и нету,
А после просвещать народ?

На рифмы быть не может ГОСТа
Иная рифма, как свинец.
Поэтом быть совсем не просто,
Ведь истинный поэт – мудрец.

ВЕНЕЦ  ТЕРНОВЫЙ – НЕ ЛАВРОВЫЙ ВЕНОК

Я на чужой не лезу пьедестал.
В поэзии ищу душе опору.
Венец терновый я не примерял.
Но он,  как раз челу пришёлся впору.

Венец, увы, не лавровый венок.
Не жду я от колючек благоденства.
Но совершенствую всё время я свой слог,
Поскольку нет предела совершенства.

Изящность рифмы – это не предел.
Сказать иной раз прозой можно лучше.
Красивость фраз, быть может, не у дел,
Когда стихи писал на всякий случай.

Лишь точный смысл, как острая стрела,
Внезапен, но пройдя по буеракам,
Мысль передаст, порой сведя с ума,
Как тонкий луч, что вырвался из мрака.

Опутан, как цепями, прямотой.
Есть, что сказать, но голос, словно скован.
Когда в душе случится непокой,
Тогда и немоты падут оковы.


И будет слово резать, как резец.
Изящный слог разить быстрее пули.
И зажигать количество сердец,
Которые поверить мне рискнули.

Меж мастером стиха и меж творцом
Дистанция огромного размера.
Конечно, можно и убить стихом.
Но воскресить, возможно, только верой.

Писать стихи ещё не перестал.
По-своему мне жизнь интересна.
Я на чужой не лезу пьедестал,
Хотя мне на своём довольно тесно.

ПРОРОК  ВСЕГДА  В ВЕНЦЕ  ТЕРНОВОМ

Мучительно рождалось слово,
Пытаясь вырваться из строк.
Пророк всегда в венце терновом,
Но знает ли, что он пророк.

Фамилий не было и отчеств,
Но впрочем, были имена.
Кто знал несбыточность пророчеств,
Молчал в любые времена.

Кто уберечь пытался душу,
Не замарал ни разу честь.
И лишь безумные кликуши
Несли с собой «благую» весть.

Но каждая ли весть во благо?
Рождались книги и костры
А новорожденное чадо
Порой достойно лишь петли.

Пророчества правы отчасти,
Хоть и не в каждом смысл и прок.
Но так ли сильно нужен власти
Так называемый пророк?

Пророк, конечно же, не воин.
И речь в толпе не на войне.
Но, если он не подконтролен,
Опасность вырастет вдвойне.

Пророк воздействует на чувства
Толпы, но ведь и королей.
Так что: пророчество – искусство,
Иль всё-таки обман людей?

Менялись времена и нравы.
Терновый не завял венок.
Но хоть когда-то будет правым
В своём отечестве пророк?

ДУШЕ  ХОЧЕТСЯ НА ВОЛЮ

Душа моя в земной юдоли
Наврядли долго проживёт.
Ей очень хочется на волю,
В небесный сад, в тенистый грот.

Где надо мною власть лишь Бога.
Где гнуть не нужно свой скелет.
Как жаль, трудна туда дорога.
И ждать, возможно, целый век.

Хочу попасть я в Божье Царство.
Мне там не нужен пьедестал.
От человечьего коварства
До чрезвычайности устал.

Ме не нужна земная слава,
Хоть я тщеславья и не чужд.
Душа покоя возжелала,
Других имею много нужд.

И потому в земной неволе
Не вижу смысла я ничуть,
Зато я видел много горя,
Какой не избирал бы путь.

Любовь всегда неутолённа.
Никто не дожил до конца.
Неверные мужья и жёны
Достойны терний из венца.

Людской обман живёт повсюду..
Нельзя поверить никому.
Ну, разве только в Божье чудо.
Но горе всякому уму.

Ну почему мне срок отмерян
Такой, что ждать невмоготу.
Ведь я жене и Богу верен,
Так почему ж я не в раю?

Я не насиловал, не грабил,
Вином не злоупотреблял.
Не нарушал моральных правил
И никого не убивал.

Я не скажу, что я безгрешен,
Но каюсь и молюсь везде.
И всё ж остался безутешен
Я на неправедной земле.

ДОБРЫЙ  ДОКТОР  КОПЕРФИЛЬД

Уходят деньги, словно цугом.
И что за странная игра.
Никто не ведает откуда,
Хоть знают многие куда?

Исчезли деньги. Чем не чудо?
Они ж исчезли без следа.
Хоть знают многие откуда?
Никто не ведает: куда?

Сперва ручьём, потом уж речкой
Текут, как будто в никуда.
Так ведь в Швейцарию, конечно,
На депутатские счета.

Большой я не открою тайны:
Всяк депутат – миллионер.
Миллиардеры там случайны.
Сэр Лазаренко, например.

Он счастлив, словно небожитель.
С деньгами связана душа.
А кто его был покровитель,
Мы не узнаем никогда.

В газетах как-то намекали
На кой-кого и кое-что.
Но, слава богу, всё замяли.
И незапятнан был никто.

ЭМИГРАНТ

Он покидал свою страну,
Где угораздило родиться.
Всем мыслящим невмоготу.
Зато раздолье для тупицы.

Не зря страною дураков
Назвали целое пространство.
Мы не свободны от оков.
Свободу заменило пьянство,

Точней иллюзию её.
Себя обманывать мы падки.
Но, если в сердце ничего,
И на душе всё будет гладко.

В стране рождаются умы
Размахом шире небосвода.
Но очень многие, увы,
Рождаются не для свободы.

Кому привычен рабский труд,
Тому ведь многого не надо
Они свободы не поймут.
Они лишь человечье стадо.

Куда погонят, туда прут
И участи своей достойны.
Узнать, никто не счёл за труд –
На водопой или на бойню.

Есть, правда, люди середин.
Они в своих поступках вольны.
И вот из них такой один,
Ну, очень жизнью недовольный.

Он плыл в туманный Альбион,
В России оставляя сердце.
Вы спросите : «Да кто же он?»
На этот раз пусть будет Герцен.

Но кто угодно мог бы быть.
Года страну не изменили.
Всё также очень трудно жить
В немытой лапотной России.

Я  НА  ПЧЁЛКУ  ПОХОЖ

Каплей повисла на чаше цветка
Пчёлки дрожащая плоть.
Словно хлебнула нектара она,
Тяжести не побороть.

Будто приклеилась пчёлка к цветку.
Жалко груз выбросить ей.
Жёлтое брюшко всё в сладком соку,
Словно нектар – это клей.

Может, конечно, всё было не так.
Много других есть причин.
Лишь слабосильный, безвольный дурак –
Жертва чужих паутин.

В жизни на пчёлку похож я порой.
Бьюсь в пустоте, толку нет.
Падая вниз, тормозить головой,
Врядли удачный совет.

Будто в молитве, закрыты глаза.
Я на земле только гость.
Счастье по капельке, словно слеза
Горестей – полная горсть.

В ПОРЯДКЕ  САМОКРИТИКИ

Ни разу в словах я не рыскал.
Без слова поэт – не поэт.
Мой слог и красив и изыскан,
Но всё же чего-то в нём нет

Слова, словно галька морская,
Обкатана мной, как волной.
Но только она ведь живая,
А стих, хоть красив, неживой.

Метафорой, будто цветами
Украшена мною строка.
Но честно , сказать между нами
Живого в ней мало пока.

Быть может, в нём нет оптимизма,
Неясна от этого суть.
Скорее, я скептик по жизни,
Отсюда вселенская грусть.

Пишу откровенно, без масок,
Хотя и неясен мой путь.
Достаточно смысла и красок,
Но яркости надо чуть-чуть.

Я  В  ТРЕТЬЕМ  ЛИЦЕ.

Когда проходят мысли  стороною,
Себя я ощущаю в пустоте.
Стал замечать я за самим собою,
Что думал в третьем о себе лице.

Быть может, выбрать жанр эпистолярный.
Но вот кому писать мне и куда.
К себе стал относиться фамильярно.
И я не автор своего стиха.

Я лишь статист, а, может, даже зритель.
Стихи – спектакль, но я не режиссёр.
Я даже не соавтор, не творитель.
Я просто так, на миг всего зашёл.

И не зашёл, а проходил лишь мимо.
Остановился только посмотреть.
И всё ж моя душа неотделима
От творчества, а без стихов мне смерть.

Судьба такая, выданная Богом.
Судьбу не выбирают. Без любви
Я б не нашёл к поэзии дорогу.
И потому ещё пишу стихи.

ЕМ  ЯБЛОКО

В тугую яблочную плоть
Вонзал пластмассовые зубы.
Но, как преодолеть мне плод,
Который есть природы чудо?

С ним бьюсь один я на один.
Ничью я предложить осмелюсь.
Жаль, не достигла середин
Моя искусственная челюсть..

Я только придавил слегка
Зелёно-розовую шкурку.
Прекрасной осени плода,
Как брызнул сок из-под кожурки.

Забрызгал щёки, рот и нос,
И вызвал множество эмоций.
Пусть даже продерёт понос,
Я буду до конца бороться.

До боли яблоко грызу
И упиваюсь соком сладким.
Я дёснами его сотру,
А после выброшу остатки.

Но до победы далеко.
Хоть яблоко по вкусу – прелесть.
Уж лучше бы пил молоко,
Тогда бы не болела челюсть.

ЖИЗНЬ  ПОЭТА

Почему опасность манит
На пиру, куда не зван?
Жизнь поэта без страданий,
Что без шторма океан.

Через тернии к вершина.
Через муки к облакам.
Жизнь поэта – не рутина.
Каждый новый день – бедлам.

Жизнь не может быть спокойной,
Как нельзя без бурь в душе.
Если стал поэт довольным,
Значит, выдохся уже.

Не бывает сытым, пьяным,
Кто талантом одарён.
На чужом пиру незваный,
Хоть любим, но не прощён.

Зависть – худшее из качеств
Для непомнящих добра.
Всё простят вплоть до чудачеств.
Дар Господний никогда.

Нищета – сестра таланта.
Деньги – для других удел.
Вечно рубище в заплатах,
Значит, что-то не успел.

Ничего не будет слишком.
Мысли в рифму так и прут.
Но надежды нет, что книжку
Хоть когда-то издадут.

Зажимает скепсис плотно,
Оттого печален стих.
Душу прямо рвут из глотки,
Как бутылку на троих.

Жизнь построена на нервах,
Даже смыслу вопреки.
Каждый быть желает первым,
Им ведь лучшие куски.

Выйдет книжка, будет пьянка.
И появятся друзья.
Жизнь поэта не гулянка,
Но без этого нельзя.

ЛЮДИ,  Я  ВАС  ЛЮБИЛ

Слов тяжёлые каменья
Были брошены в меня
Уважать чужое мненье
Я готов, но не слова,

Что кнутом стегают душу.
Если был бы виноват.
Я законов не нарушил.
И всегда был людям рад.

В человеке человечье,
Всё, что мог, я сохранил.
Может в чём-то был беспечен,
Но я люди вас любил.

В том числе и нехороших.
Я молился и молил,
Чтобы жизнь не стала горше,
Чтобы вас Господь простил.

Я писал о ваших нуждах
И о вашей красоте.
Никому я не был чуждым
Среди вас такой, как все.

В темноте я свет нёс Божий,
Просвещая дурака,
Что во грех впадать негоже.
Вы ж каменьями в меня.

Да простит Господь вам снова
Ваши прежние грехи.
Скудоумие – оковы.
Все, кто скован – дураки.

Если в  сердце нету веры,
И закон Небес не чтим,
Счастье лопнет, как химера,
Расползётся, словно дым.

Вы не знаете, что будет.
Глупым лучше промолчать.
Просвещаясь, на досуге,
Надо Библию читать.

В книге этой свет зарницы
Для отвергнутой души.
Начинай с любой страницы.
А прочёл, так не греши..

ДИЕТА  ДРЕВНИХ  ИНКОВ

Про рецепт сей знали инки.
Я его вам преподам.
Половину половинки
Разделите пополам.

До тех пор делить по крошкам,
Можно присолить слегка,
Чтоб не более горошка
Ваша порция была.

Нашинкуйте, как капусту,
Ну, помельче было б чтоб.
Ежели в тарелке пусто,
То купите микроскоп.

БАБЬЕ  ЛЕТО

Посходили все с ума поэты
От любви и красоты уж точно.
Женщины поэтами воспеты,
Как ни странно, многие заочно.

Узурпировали женщины природу,
Но ничуть её не испохабив.
Почему-то тёплую погоду
В сентябре назвали летом бабьим.

Бабье лето, море света, бабье лето
Паутинки серебрятся тонко.
Все мужчины стали, как поэты.
Женщины – почти, как амазонки.

Всё случиться может в эту пору.
И природа осенью блефует
На пурпур и злато нынче мода.
Бабьим летом всяк непредсказуем.

Только ведь дожди не за горами.
Облаками пик горы увенчан
Но скажу я честно, между нами:
«Не бывает некрасивых женщин».

Женщины поэтами воспеты,
Нежные, прекрасные созданья
Всё проходит, даже бабье лето.
Остаются лишь воспоминанья..

ОКНО  В  ПАРИЖ

В Париж хотелось мне всегда,
Возможно, чуть не с детства,
И  есть другие города.
Но от мечты куда мне деться.?

По-прежнему красив Париж
Не только красотою женщин,
Не только готикою крыш,
В нём и экзотики не меньше.

Плоды, практически, всех стран
Примерно метров через двадцать,
То лавочка, то ресторан.
Здесь не привыкли удивляться.

Как мир, Париж разноязык.
Париж ведь, отраженье мира.
Соседствует мясной балык
С алмазной лавкой ювелира.

Смешались сотни языков:
Китайцы негры и арабы.
Вот русских выставка мехов,
Кальмары рядышком и крабы.

Вот книги, антиквариат,
Прелестнейшие безделушки
Купить здесь можно всё подряд:
От бриллиантов до Царь-пушки.

На бирже через Интернет
Купить вполне реально остров.
Чего в помине даже нет,
Купить в Париже очень просто.

Здесь всё к услугам королей,
А королём быть может каждый.
Чем днём, здесь ночью веселей
Кто был в Париже хоть однажды,

Забыть не сможет никогда,
Куда судьба бы не бросала,
Ни Елисейские Поля
Ни смех Латинского квартала.

Фиалок маленький букет
Вы у цветочницы купили?
Не смейте говорить ей: «Нет»
Монмартр вам не Пиккадили.

Сент-Оноре, Орли, Пигаль –
Перечислять здесь всё уместно
А убегающие вдаль
К полям рабочие предместья?

И Авиньон, и Бабиньон,
И Сен-Жермен – де Пре - Блуа.
А знаменитый павильон
Из Тюильрийского дворца?

Аллеи Венсенского леса,
А Лувр, Версаль и Трианон.
И белошвейка и повеса.
В Париж ну не был, кто влюблён?

В груди забилось сердце чутко.
Ну почему ж ты молчишь.
Одним глазком б хоть на минутку
В окошко заглянуть в Париж.

Попасть в Париж и там остаться.
Забыть навек родимый дом.
С Парижем трудно расставаться,
Когда ни разу не был в нём.

Париж – мечта не только детства.
Хоть башня Эйфеля услышь.
А от мечты, куда мне деться,
Любимый город мой – Париж?

ГОЛОВА – АКВАРИУМ

Выпил коньячка всего на рубль,
Ну от силы, может быть, на три.
Голова же почему-то в форме куба,
Ну, по крайней мере, изнутри.

Голова – аквариум, а мысли
Словно рыбки разные снуют.
Всем пространства хватит, как и пищи,
Слава богу, что меня не жрут.

Может, это прозвучит и грубо.
Я от мыслей этих сам не свой.
Если ощущаю форму куба,
Значит, точно что-то с головой.

ПИСЬМО  ДРУГУ  ЗА  ГРАНИЦУ

Как живу? Не умер , слава Богу.
Жив пока, хотя зачем, не знаю.
Хоть и часто нечего есть дома,
С голоду пока не умираю

На крупе, на хлебе, вермишели,
Кое-как ещё перебиваюсь               
Да картошку всю пока  не съели.
Соли килограммов пять осталось

За водою далеко ходить к колодцу.
Но не всё же масленица в жизни
Каждый день приходится бороться
Денег нет, ну, как при коммунизме.

Их ещё пока не отменили,
Кое-где имеется хожденье.
За квартиры, чтобы в ЖЭК платили,
Хотя лучше бы перечисленьем.

Как ни странно, тараканов нету.
С голодухи, может быть, сбежали в Чили.
Вечерами мы сидим без света.
Нам за неуплату отключили.

Мы заплатим, если только деньги будут.
Не дают полгода нам зарплату
Только я уже не верю в чудо.
Мы пока ещё не депутаты.

Вот зима немного беспокоит.
К голоду мы как-то попривыкли.
ЖЭК ремонт нам как всегда устроит.
Батареи от мороза сникли.

Холод переносится труднее.
Можно спать в пальто и без подушки
Но зимой всегда природа злее
Чаще стали умирать старушки.

А вообще живём почти прекрасно.
Счастье не в деньгах, а в двух моментах:
Знать, что голодаем не напрасно
И ещё здоровье президента.

Пусть он бутерброды ест с икрою,
Ветчину и сало за оградой.
Я б хотел попробовать, не скрою.
Только ме уж ничего не надо.

Без работы выпали все зубы.
Хорошо покушать мне светит.
Сытому завидовать же глупо.
Жаль детей, вот, если бы не дети.

А вообще ты многое не знаешь.
Мы живём и молимся о чуде.
А страна как раз-то процветает.
Умирают лишь простые люди

МЫ  ЧЕЛОВЕКИ

Застраховаться от случайностей
Никто не может на земле.
Вся наша жизнь – сплошные крайности
И возрастные и вообще

Рожденье, смерть – вот две полярности,
Между которыми живём.
Но жизнь, при всей утилитарности,
Всеобщим благом назовёт.

И за вселенскими туманами
Нас также неизвестность ждёт.
Как будто вехами – обманами
Всё человечество живёт.

Жизнь наша сплошь мистификация.
Но прорывались иногда,
Звучащие, как провокация,
Сокрытой истины слова.

Но разве можно жить наскоками.
Луч правды не рассеял тьму
Гордимся часто мы пророками.
Прислушались, хоть к одному?

Крупицы истин собирались
Но победитель истин – страх.
Пророков все всегда боялись
И их сжигали на кострах

Всегда ли делаем, что хочется?
Скорее, уж наоборот.
Пустое глупое сообщество,
Толпа, но только не народ

Народ есть что-то очень мудрое,
Что зрело многие века.
В нём откровение подспудное,
А мы, скорей всего, толпа.

А, может, стадо мы жующее,
Те, у кого есть что жевать,
Чего-то непременно ждущее
От тех кто станет управлять

Намерен был по усмотрению
И разуменью своему.
Ведь он – общественное мнение
И горе всякому уму.

Остроги, тюрьмы, чтоб не умничал
Народ, придумали цари.
А кто на умников наушничал,
Тем привилегии ввели.

И стали ябеды элитою,
Что лучше остальных живёт.
А грязью вымыслов политая
Толпа, считается народ.

И лучшее не всем, а избранным.
Скажите, кто их избирал?
Поэтов множество неизданных.
За что? Чтоб правду не писал.

И ситуация тут ясная.
Беда не от ума – уму.
Ведь правда – ипостась опасная
Для тех, уже кто наверху.

А что ж тогда интеллигенция,
Что мысли накопила впрок?
Как Папа, выдаст индульгенцию
За жирный лакомый кусок.

За небольшие привилегии,
За маленький с едой пакет.
И часто пишутся  элегии,
Где должен обличать памфлет.

Быть человечеству скотиною.
Банкиры издадут указ,
А золотою серединою,
По-видимому, не для нас.

Вся наша жизнь – сплошные крайности
Где нет ума, там быть беде.
Застраховаться от случайностей
Никто не может на земле.

ЧТО  Я  ЗНАЮ  ОБ  ИНДОНЕЗИИ

Такая тоже есть страна на карте.
Неплохо жить там, в городе Джакарте
.А по рассказам стюардессы-мамы,
Там водятся большие обезьяны.

Не перечислить островов названия.
Южней на карте где-то там Тасмания
Там бабочек полно больших и ярких.
Не ошибусь, сказав, что слишком жарко.

Калимантан, Борнео, Тимор, Ява.
Там ананасов можно на халяву
Наесться и никто на белом свете
Мне не поверит, что съедают дети.

НОЧЬ БЕЗ МУКИ

Ночь без Луны, что клумба без цветов.
Глухою ночью лишь ворам не спится.
А без Луны, как будто стихов.
Никак влюблённым не соединиться.

А можете один представить день
Без Солнца? Это ж будет катастрофа.
Тоскливо, мрачно, всюду только тень.
И на душе без солнца очень плохо.

Луна и Солнце, словно ночь и день,
А в целом составляют сутки вместе.
Они как будто свет и вроде тень
И властвуют, но всяк  в своём поместье.

УНЫЛА  ЖИЗНЬ  БЕЗ  СТИХОВ

Жизнь без стихов и бледна, и уныла,
Как без цветов иль без пения птиц,
Как одиночества ночь без любимой,
Серое небо без алых зарниц.

Стих расцветает ширазскою розой,
Благоухают слова – лепестки
Жизнь без поэзии попросту проза
Ни красоты, ни восторгов любви.

Жизнь без поэзии, словно пустыня.
А ведь поэзия – музыка слов.
Если когда-нибудь кровь вдруг остынет
Смерть победить сможет только любовь.

А без стихов и любви не бывает.
Проза для этого слишком слаба.
Там, где унынье любовь побеждает,
Там обязательно в рифму слова.

Трудно быть всем в этой жизни довольным,
Даже, когда довелось побеждать.
Вам доводилось, хотя бы невольно
В чём-то кумирам своим подражать?

В мире поэзии множество жанров.
Много размеров и форм. Благодать.
Даже, вы ели живёте шикарно,
Жизнь без стихов трудно жизнью назвать.

СИЯЮЩИЕ  БЕЗДНЫ  МИРОЗДАНЬЯ

Я, ночь и космос, и простор Галактик –
Шуршащий серпентарий Гесперид.
Сигналы подаёт Венере Арктур.
Как жаль, что нет средь звёзд кариатид.

Но жёлтый карлик выглядит гигантом.
Метеориты превращались в прах.
И карлики похожи на атлантов,
Что небосвод держали на плечах.

Вихреобразно, значит, торсионно,
Сближались электронные поля.
И верные космическим законам,
Они пылили, словно тополя.

И время тьмы сменило время света.
И в страхе свой показывали хвост
Убойные, пугливые кометы,
Похожие на птицу Алконост.

Сияло небо тысячью созвездий
Холодного неблизкого огня.
Я всматривался в голубые бездны.
Они в упор глядели на меня.

КТО  КУКЛОВОД?

Сегодня я мечтаю о свободе,
А завтра мне свобода не нужна.
Зависит в жизни всё от кукловода,
Что дёргает за ниточки меня.

В мою он не заглядывает душу.
Что я хочу, меня он не спросил.
Моё мировоззрение разрушил.
Бороться  с ним мне не хватает сил.

И кто мой кукловод мне известно.
Вершитель судеб иль властитель душ
Сегодня я неимоверно честный.
Гадать, что будет, завтра не берусь

Я подчинён, как кукла, кукловоду,
Что дёргает за ниточки меня.
Сегодня я мечтаю о свободе.
А завтра мне свобода не нужна.

НЕБЕСНЫЙ  СТРАННИК

Белый брат, небесный странник,
Ты адепт какой звезды?
Кто ты: Господа посланник
Или ангел сатаны?

Я, возможно, что и бездарь.
Не освоил свет и тьму,
Но космические бездны
Отошли уже ко сну.

Их вибраций ощущаю
Я тантрическую связь.
Ничего не обещаю
Я. ни плача, ни смеясь.

Эпилептик и эклектик,
Тайна  в чём твоей души?
Меональность энергетик
Ты своею не глуши.

Сотворить желаешь чудо?
Я тебя о том просил?
Ты пришёл из ниоткуда
Представитель тайных сил.

Светлых, тёмных – я не знаю
Ты архангел Джебраил?
Я тебя не понимаю,
От каких явился сил?

Ты космический посланник.
Что за весть принёс ты мне?
Белый брат, небесный странник,
На космическом коне.

СОДЕРЖАНИЕ

1.Жизнь не сахар.
2.Ростропович в России.
3.Влияние извне.
4.Экстремум функции меня
5.На грани окаянства.
6.Паруса небес.
7.За гранью нисходящих атмосфер
8.До облака 14 шагов.
9.Бог везде.
10.На Алтае.
11.Тайны Вселенной.
12.Потерянное поколение.
13Живу невпопад.
14 Никому верить нельзя..
15.Смерть голубя.
16.Несовпадения.
17.Тень прозрения.
18.Живём увядшею надеждой.
19.Все любят правду про других.
20.Со мною звёзды говорят.
21.Рай для дураков
22.Амок.
23.В колодцах правды высохла вода.
24.Ищу человека.
25.Докатились.
26.Разговор с двойником.
27.Ночной Париж.
28.По – справедливости.
29.Нет смысла жизни
30.Рай и ад.
31.Навстречу пороку.
32.Заранее неизвестно ничего.
33.Мы разучились слушать и молчать.
34.Так тяжело другого нам понять
35.Нет выбора, нет выхода.
36.Как в  нехорошей сказке.
37.Страсть духовная от Бога.
38.Диагноз – неврастения.
39.Людьми покинут бренный мир.
40.Рай – это миф и блеф.
41.Ожидание смерти.
42.Молитва боли.
43.Каждый умирает в одиночку.
44.Раздвоение души.
45 Слепцы и глупцы.
46.Живём в печалях.
47.После пьянки.
48.После утра  сразу вечер.
49.Что лучше?
50.Тропою даосов.
51.Нищаяправда.
52.Ломка души.
53.Хищник
54.Скепсис.
55.Чачть природы.
57.Таланты надо бы беречь.
58.Король-призрак.
59.Как страшен этот мир.
60.Весь мир проказой заражён.
61.Подлое рабство.
62.Единый язык.
63.Дышу поэзией
64.Скажи мне кто твоя любовница.
65.Без стихов, как без одежды.
66.Не хватает времени.
67.Масоны.
68.По кому звонит колокол?
69.Душевнобольные.
70.В диапазоне вечности.
71.Не думал о здоровье.
72.Душа не стремится к покою.
73.Смерть Сократа.
74.Анна Иоанновна.
75.Невезение.
76.Последний окоём
77.Качусь по жизни.
78.О ханжестве и разврате.
79.Мы не те, что были раньше.
80.Будь джентльменом.
81.Распадутся ложные химеры.
82.Ночи бурные, пьяные.
83.Берутся многие пророчить.
84.Время нынешнее – чужое.
85.Гениев слишком немного.
86.Если вы порочны.
87.Знать бы период свой полураспада.
88.Ни одной мысли.
89.Реальность дороже.
90.Где счастье, там печаль.
91Домовой.
92.Благополучье стоит унижений.
93.Я уплатил по всем счетам
94.Если пишешь.
95.О лошадином мужестве.
96.Ортопедия языка.
97.Страдает душа.
98.Гложут вопросы.
99.Про сыр.
100.Не каждому даётся миг.
101.Пешеход анахронизма
102.Будьте добрыми менты.
103.Среди мёртвых не ищи живого духа..
104.А совесть наша где?
105.Хотим матриархат.
106.Душа меж дьяволом и Богом.
107.Власть обезьян.
108.Всё спутал сатана.
109.Кто тебе ближе. Верлибр.
110.Я соткан из противоречий.
111.Всё должно быть новое.
112.Тайна порока.
113.Мне кажется, что становлюсь другим.
114.Вопреки стихии. Верлибр..
115.Отсрочка от смерти.
116.Невезуха.
117.Кто истинный поэт?
118.Венок терновый – не лавровый.
119.Пророк всегда в венце терновом.
120.Душе хочется на волю.
121.Добрый доктор Коперфильд.
122.Эмигрант.
123.Я на пчёлку похож.
124.В порядке самокритики.
125.Я в третьем лице.
126.Ем яблоко.
127.Жизнь поэта.
128.Люди, я вас любил.
129.Диета древних инков.
130.Бабье лето.
131.Окно в Париж.
132.Голова – аквариум.
133.Письмо другу за границу.
134.Мы человеки.
135.Что я знаю об Индонезии
136.Ночь без муки.
137.Уныла жизнь без стихов.
138.Сияющие  бездны Мирозданья.
139.Кто кукловод?
140.Небесный странник.