Гл. 16. Пруссия. Трофеи. Продолжение записок...

Из воспоминаний моего отца, ветерана ВОВ, летчика-бортрадиста московской авиагруппы особого назначения(АГОН), записанных собственноручно в 1980-е годы.


  А в бараке, где жили мы, все больше и больше появлялось "трофеев". Во-первых, перинами обзавелись все. Во-вторых, на стенах были развешаны десятки всевозможных настенных часов, отсчитывающих время. Вначале было приятно слушать их мелодичный перезвон. Но скоро это стало всех раздражать. Часы били и играли через каждые 15 минут, а так как у всех у них было расхождение во времени, то и били они непрерывно. Начинали одни, потом другие, следом третьи и т.д. В конце концов единогласно постановили часы остановить. Много было радиоприемников и проигрывателей. Кстати, эту бытовую технику я впервые увидел здесь, в Германии. У нас, в СССР, я не встречал. Наверное, где-то и было это, но простой народ о таком "чуде" представления не имел. При желании все это можно было иметь в неограниченном количестве. Люди постарше, у кого были семьи, заглядывали вперед и брали вещи, которые пригодятся в семье. Брали ковры, хрусталь и фарфор, а некоторые - и тряпки. Правда, делали это по возможности скрытно. У многих в самолете и под нарами стояли коробки и чемоданы. И только после войны, когда разрешили приехать женам и стали устраиваться на мирный лад, стало видно, кто, сколько и чего нахапал под видом "трофеев". Одни осуждали это, другие одобряли. Я однозначно ответить на вопрос, хорошо это или плохо, не мог даже самому себе. Кроме перины с подушкой, я ничего не взял. Да, вру, - еще взял велосипед. Но его, так же как и предыдущий, ребята свезли в деревню и обменяли на водку. Не брал я не потому, что считал это аморальным, а просто потому, что мне не нужны были ни ковры, ни часы, ни другая домашняя утварь. Ну, куда я все это дену? Все равно ребята пропьют, когда я улечу. А о будущей послевоенной жизни я, откровенно говоря, и не думал. Еще шла война, надо было пережить её до конца. А что будет потом, потом и думать буду. Так и жил одним днем, не заботясь о будущем. А многие оказались практичнее и думали по-другому. И не только рядовые. Меня возмущало, как наш начальник штаба и прочие штабисты(а некоторые прилетали специально из штаба дивизии) просили нас, когда мы утром вылетали на задание, подбросить их к тому или иному населенному пункту. Мы выбирали поле поровнее,садились, высаживали их и улетали выполнять свое задание. А в конце дня, когда возвращались в Цеханов, залетали за ними. Ждали они нас уже с упаковками, тюками и ящиками. Всем  было понятно, что это награбленное добро, но называли это "трофеями". При этом место для сбора этих "трофеев" они выбирали вдали от крупных городов, где, возможно, и войска наши не проходили, а значит, как можно меньше побывало любителей "трофеев". В это же время я узнал, что фашистское знамя имеет такой же цвет, как и наше, советское, - красный. Однажды на одном из аэродромов бродили мы по пустым разбомбленным служебным помещениям. Валялись сорванные портреты Гитлера и его соратников, пишущие машинки и арифмометры, и кругом - по колено бумаги. И вдруг среди всего этого разгрома я увидел красное знамя. Как я удивился, что наше красное знамя валяется в этом мусоре! Поднял его, расправил, и тут вижу, что в середине полотнища изображена зловещая фашистская свастика. Это было знамя фашистского государства. Иногда мы садились прямо на поле у какого-либо населенного пункта(по заданию), там нам грузили собранное трофейное имущество(это уже был организованный сбор трофеев). В основном - радиоприемники.Аппаратура была прославленной немецкой фирмы "Телефункен". А потом это перевозили в Москву.
   Немцев, как я уже говорил, в населенных пунктах мы не встречали. Ходили мы по дворам и удивлялись тому, как хорошо они жили. И что им не хватало? Зачем они развязали такую бойню? Дома у всех были кирпичные, просторные и красивые, с подсобными пристройками. Все это было добротно и практично. Дорожки асфальтированы, в домах полный достаток и комфорт, газ и водопровод, канализация и телефон. А в хлевах полно живности. Но теперь эта бесхозная живность придавала округе жуткий вид. По двору бродили куры и индюки, бегали свиньи, а в стойлах жалобно мычали коровы. Одним словом, печальная картина. В одном доме я взял еще один "трофей"-красивый альбом для фотокарточек. Снимки хозяев выбросил и стал собирать свои фото. Так он у меня сохранился до сих пор. Однажды, вернувшись в Цеханов вечером, мы увидели интересную и непонятную картину: вокруг нашего барака пылали костры и валил густой дым. Думаем, что все это значит? А оказалось, кто-то из экипажей привез несколько резаных свиней. Три или четыре огромных кабана смолились на кострах. А специально, как будто для смеха, у дерева был привязан испуганный теленок. Потом этот теленок каким-то образом отвязался и бегал, взбрыкивая, вокруг барака, а за ним со смехом гонялись техники. Потом жарили шашлыки из свежей свинины и весело рассказывали, как они в упор из пистолетов расстреливали этих свиней, но долго не могли свалить, так как пули попадали в туловище и застревали в сале. А в голову попасть было трудно, так как перепуганные животные, как чумные, носились по двору. И как штурман бегал с немецким штыком за огромным кабаном и никак не мог всадить этот кинжал ему под лопатку. Одним словом, все это было бы действительно смешно, если бы не было так грустно. Я наравне со всеми смеялся, но на душе было гадко. Тогда я еще даже не понимал, откуда это чувство,  но нутром чувствовал, что все это недостойно порядочного человека. А потом были и последствия этого пира. У большинства техников открылся понос. Из летчиков почти никто не пострадал, а техники с непривычки жадно  набросились на свежатину, вот их желудки и не выдержали.
   Ходили мы и по небольшим городкам, занятым нашими войсками. Правда, здесь было небезопасно. Помню маленький городишко, его взяли наши войска ночью, а мы прилетели утром. Почти все строения были разрушены. Пылали многие дома. Даже по улице пройти было невозможно - такой был жар от огня. В окнах уцелевших зданий были вывешены белые тряпки - знак капитуляции. Походили мы немного, но, подумав, решили прекратить опасную экскурсию, так как кругом валялось много фаустпатронов и не исключалась возможность подорваться на мине или быть прошитым из автомата затаившимся недобитым немцем.
   На этом я и закончу описывать свои впечатления о заграничной Пруссии.

Продолжение следует..