Любо

Под впечатлением от Лермонтовского ''Боярина Орши''.Писалось легко и приятно, вот где вдохновляет.Как получилось,так и оставил.

               
               
Тьма случилась неслышно, как кража
В дикий бор превратился лесок
Где четыре нахмуренных стража
Провожали боярский возок

Мягко сани снежок приминали
Ночь казалась ясна и чиста
Но раскатистый голос пищали
Заклубился дымком из куста

Конь с размаха упал на колени
Скаля зубы, тряся головой
И, как тень, показался из тени
Одинокий немой верховой

Завертелась горячая свара
В лязге сабель - одной к четырем
При луне полыхали удары
Бледно-синим, холодным огнем

С тихим стоном четвертый свалился
Он подъехал, кровавой рукой
Полсть отдернул, и так, как молился:
''Здравствуй, Люба, вот я... за тобой

Я прошел соловецкие страхи
И руду грыз зубами в земле
Не имея порой и рубахи
Выжил только мечтой о тебе''

Та немного в ответ помолчала
И слова в загустевшей тиши
Полетели клубочками пара
Будто голос застывшей души:

''Все прошло - он позора не принял
Сгинул где-то в далекой земле
Сыну нашему дал свое имя
Никому не сказав обо мне

Все прошло.Об одном лишь жалею -
Перед ним не могу быть чиста
Умер сын - монастырская келья
Ждет меня.Я - невеста Христа''

Все окуталось красным туманом
И за ним в безмятежную ночь
Перевитая конским арканом
Поскакала боярская дочь

Лес чернел неподвижно и жутко
Под копыта неслась тишина
Он очнулся:''Вот глупую шутку
Наблудила шальная луна

Сзади - дыба, петля да секира
Каждый шаг сторожит там капкан
А в лесу молодецкая сила
Мне сулит атаманский чекан

И набатом пойдет по селеньям
По усадьбам шепча и дрожа
За пропащюю душу отмщеньем
Пир огня, топора и ножа

Лес укроет, там вольному - воля
День, как лист, оторвался, и - прочь
Раз такая мне писана доля
То на что мне боярская дочь?

И, когда они в чащу свернули
Он привычно махнул кистенем
Очи женские влажно сверкнули
Напоследок дрожащим огнем

Оторвав с еще теплого тела
В самоцветах мерцающий крест
Усмехнулся:''Пропьем- эко дело
Погуляем за божьих невест

И пошли, загудели набаты
Засвистали в лесах удальцы
Полетели истребовать платы
От безносой старухи гонцы

Но и муж, и мальчишка вчерашний
Атамана ценя своего
Удивлялись холодной и страшной
Ненасытности тихой его

Ведь от скачки и конь угорает
И орел от небес устает
Ведь и льдина когда-нибудь тает
И - упырь с петухами уснет

А старик, поседевший в злодействе
Так сказал:''Я в грехе, как в воде
Ничего не боюсь, только вместе
Быть с тобою на Страшном суде''

Атаман к старику повернулся
В бороде свет костра заплясал
От чего-то рукой отмахнулся
Непонятное слово сказал:

''Вот вам, братцы, мое покаянье-
Сколько лет, а ведь все не забыл
Сколько душ я отправил в скитанье
Но... зачем я ей глаз не закрыл...''

Он опять замахал, отгоняя
Невидимку, сказал:''Наливай
Все подохнем, так сдохнем - гуляя
Пейте, братцы, мне любо - гуляй''

И неслышно прервалось биенье
Там, где грелся непрОпитый крест
Где мерцали печально каменья
Будто слезы Христовых невест.