Два рождения

Мою мать когда – то звали «Радой».
«Рада» по – украински – «Совет».
Время диктовало: «Это надо!»
Было ей всего  семнадцать лет.
Комсомольской юности дыхание
Кончилось через короткий срок.
Обошло её образование,
Минора еврейских синагог.
Словно дым, промчались эти годы…
Дом, семья, болезней грозный счёт.
На стене портрет «отца народа» -
Старт коммунистических «высот».
Муж был коммунист - из тех рабочих,
Кому хлеб давался нелегко.
Шторм репрессий и арестов ночью
От него был очень далеко.
Помню, что отец был недруг водки,
«Лёгочник» был, тяжело больной.
Шёл с работы сгорбленной походкой,
Руки, как обычно, за спиной.
Тот голодный год тридцать второй
Для меня стал датою рожденья,
А для матери – тяжёлою бедой.
Роды протекали с осложненьем.
Сорок первый год. Войны начало.
Мать, спасая нас – двоих детей,
В споре с мужем настояла –
Мы эвакуировались  с ней.
Тех же, кто остался, ждала участь
Всех расстрелянных фашистами людей.
Гибли люди в смертоносной туче,
Если только человек – еврей.
Не забыть мне грохот канонады.
Всполохи светящихся ракет,
Вспышки в небе рвущихся снарядов
И прожекторов  слепящий свет.
Мы тогда спаслись от смерти.
С нами был спасён отец больной,
В этой тяжелейшей круговерти,
Взвившейся над нашею страной.
Мама, ты продлила, без сомненья,
Моей жизни яркую зарю,
Я тебе, за два моих рождения
Позднее спасибо говорю!