Петербургские колокола

Виктору Гину

Those evening bells! Those evening bells!
How many a tale their music tells…

(Thomas Moore. «The Bells of St.Petersburg», 1818)


Звон, звон, звон,
эхо далёких времён.
То приближается,
то удаляется,
то растворяется он.

Звон, звон, звон,
будто души стон.
Вечером поздним,
вечером звёздным
небо заполнил,
снова напомнил
старый, родной дом,
милый, родной дом.

Звон, звон,
вечером поздним
гулко гудит за окном.
Звон, звон,
вечером звёздным
то удаляет он,
то приближает он
память о тех, кто не видит, не дышит,
память о тех, кто уже не услышит,
как растекается,
как растворяется
гулко, торжественно,
звонко, божественно
эхо далёких времён –
будто души стон.

Звон, звон, звон –
память о доме родном.
Может, когда-нибудь
вечером поздним,
может, когда-нибудь
вечером звёздным
в милой, родной стороне
он прозвенит обо мне.

Звон, звон, звон,
будто души стон.
То приближается он,
то удаляется он.