Stella aeterna

Ночь. Метель. Тишина, в миллиметре над бездной застыв,
с ней находит родство и венчает своею сестрицей:
так дверной колокольчик, звеня свой привычный мотив,
не волнует ни звука; и тусклые, серые лица,

бесконечно мелькая, всегда порождают одно,
припеченное к сердцу течением прошлых столетий,
что на деле сложились в мгновение мертвых давно,
потускневших, угасших огней на старинном портрете

моих собственных чувств и желаний тебя и к тебе,
занесенных снегами до самого солнца пустыни,
но не тронувших солнце –  оно, как и прежде, во мгле,
догорев и угаснув, за доли секунды остынет,

но внутри не меня; если б можно мне было дышать
по велению сердца – на нем отпечаток времен,
к сожаленью, сказался; и гибнет, и стонет душа,
не познавшая более нежных и сладких имен,

чем названье тебя; и когда поворот головы,
искрометности взгляда, и стати, и нежности вторя,
устремлен на меня: я твои поглощаю черты,
как вбирает в себя небеса безграничное море.