Движение 34 Парвиз Бабаев

Это было так давно, прилетели с края света,
и из дома не пришло ни ответа, ни привета.
Хоть казалось, что сюда не заманит и награда,
до свиданья и прощай, вся московская бригада!

—————-

Когда мы приехали из Сочи в 94м году все было спокойно, это только через несколько недель на Ямской взовут мерседес главного ореховских Сильвестра, Сергея Тимофеева, братва называла его ласково "Иваныч". При нем и деньги выдавали, и прочее, и всем было сладко.

- Те, кто выживет, будут жить как боги! - любил говорить он.

Так и произошло. Хотя тех же Витоху или Сказку на раене уважали много больше, чем Сильвестра, это к слову. И начнется там на Борисовских прудах беспредел! К тому времени ребята стали все такие прошаренные, давно в Движении, один из молодых пацанов даже заранее купил себе место на кладбище в Котляково.

Разборки ореховских потихоньку затронут и всю Москву, всех, кто с деньгами, парней будут валить вместе с девками, искуссными в науках любви, в тогда в Сочи в номер к Манерному, дорогой номер, поздно утром ворвался Парвиз Бабаев, боксер, азербайджанец, в Баку иногда в подпитии перекидывавший с кулака на кулак телохранителей Алиева. А в Ташкенте самого Рашидова.

Наняли его, как ни странно, ореховские армяне. Скифа рядом не было по закону подлости, этот закон в Движении никто не отменял. Манерный еле остался в живых. Спасло его то, что заказ был «получить с него здоровьем», то есть избить как следует. У Парвиза был феноменальный удар, и сам он его держал хорошо, обычно кто хорошо бьет, хорошо держит. А не все, кто хорошо держат, бьют хорошо! Например, культуристы. Пробить их трудно, но и сами не умеют драться, не бьют, а толкают.

Студент Парвиза знал давно. Тот часто гасился в «Лукоморье». Один раз Студент приехал туда с Оксаной, видит, Парвиз сидит, бухает. Парвиз тоже увидел его и кричит:

- Умер Деми Мур!

- Аааа?!

Его как-то на разборку вызвали «Лукоморье» в туалет двое старших, не помню, из какой бригады, кажется, люберцких, занимались карате, хотели на чурке отработать удары, сделать из него куклу. Как японцы из китайцев во время Второй Мировой войны. Вспоминая этот эпизод, заслуженный мастер спорта по боксу Азербайджанской ССР, друг самого Отари хохотал:

- Я одному проверочный прямой сунул у умывальника в туалете, он упал! А второй сбег. Во, Масква!

Огромный волосатый кавказец грозил столице в окно кулаком.

- Домандишься у меня!

Ругался по-азербайджански. Мужчины все в Москве гомосексуалисты! Когда он задрал всех, и приехали измайловские, убедился, что не все. Известный московский бандит Кутепа попросил его прилюдно извиниться. Что тот и сделал.

Студента он любил непонятно почему. Обычно особой любви азербайджанцы к армянам не питают. Наверное потому, что в Назичевани закончил школу? Армянин там в свое время было много. Потом весь армянский Нахичевань переехал в Америку. У Парвиза было доброе большое сердце, вернее, два. Одно для плохих людей, другое для хороших.

- Я тебя как брата люблю, клянусь на этот хлеб!

Студент отвечал:

- Азиз, не клянись ни небом, ни землею, ни Иерусалимом, ни головою твоею, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово наше «да, да, нет, нет», а что сверх этого, то от лукавого!

- Слушай, как сказал! - восхищался Парвиз. - Точно! Не клянись.

Студент объяснял ему, что «Библия» и понятия совпадают на 90 процентов. Понятия пошли из «Корана», спорил с ним Парвиз.

- Давно не виделись, - как-то сказал он Бате, когда в ночном клубе встретил его. Клуб назывался «Up and down».

- А ты по своей масти не должен меня видеть, - ответил Батя, - когда надо, позовём!

Батя был Вор, решал чужие судьбы.

Да, с 91го по 95й Москва давала стране угля! Дерзкие парни шли в тюрьму, были и гробы. Даже тем, кто мог раздавить стеклянную бутылку кока-колы предплечьем, положив ее на бицепс, как Бита, не жилось спокойно. Впрочем, что будет легко, никто и не обещал.

- Деми Мур умер! - гнал Студенту телегу Парвиз.

- Да ладно? - Студент смеялся.

- Мамой клянусь! В аэропорту!! С дочкой!!!

Студент стремглав вылетел в коридор, там у гардеробщицы «Лукоморья», езидки, есть такая национальность, у них часто паспорта с армянскими фамилиями, как у ассирийцев, например, «Аслан Усоян», на столе всегда лежала газета. Та самая, что читал за столиком Парвиз.

Мгновенно все было забыто! Все эти стрелки, разборки, то, что в том же Сочи вот-вот откроют новую гостиницу «Рэдиссон-Лазурную», отдадут Бате, вся бригада будет приглашена на её открытии в качестве почетных гостей на все три дня, специальный самолёт заберёт всех из Внуково. Петь для гостей будет молодой Григорий Лепс. В зале будет сидеть кабаре-дуэт «Академия».

«Как могла внезапно умереть великая актриса? - переживал Студент. - Это жесть. Того и гляди в избытке чувств Парвиз побежит вниз мочить охрану. Его примут. А в КПЗ влажность сто процентов и жара под плюс пятьдесят, он там крякнет, э!»

Вырывая у эмоционального жителя Баку, который лучшие годы своей жизни, 10 лет уже и так провел в Сибири, из них пять внутри зоны в «тюрьме в тюрьме», на крытке, он там вставал каждое утро в шесть часов утра тренировался, «уси сплять, а я працую», разминал каждый сустав и мышцу, Студент увидел:

- Деми Мур с дочкой Румер в аэропорту... - И что-то там про Лас-Вегас. Город полного неравенства и жестоких цепей.

Этот самый Парвиз однажды дал хук начальнику отделения транспортной милиции на одной из подмосковных железнодорожных станций. Почему, он объяснил.

- Я из поезда вишель на станции, стоянка 10 минут, покурить, смотрю в ночное небо, где родина? А рядом вдруг подошел мужикь, встал справа ко мне и писает?

- ?!!

- Я на небо смотрю, он рядом. Член достал, льет. Моча журчит. Офигеть! Ну я дал ему с левой за неуважение. Оказалось, - тут обычно лицо брателлы искажала мука, так ему потом дали за это менты минут через пять, со станции в больницу, - начальник местного транспортного отделения милиции!

Кто-то заворачивал кусок балыка в эту газету, осетрина бывает только первой свежести, и заглавную большую букву "Р" заляпал рыбьим жиром, да так, что пахнет. У брата не очень хорошее зрение, да это и не важно, на первенстве кавказских народов по боксу валил любого, даже тяжа, с завязанными глазами.

Если бы не наркотики, бешеный Парвиз был бы всем чемпионам чемпион! Потом он погибнет, их микроавтобус чечены расстреляют в Москве. Положат всех, человек двенадцать. Батя скажет за это им всем отомстить. Студент в это время будет уже в Англии в графстве Саррей.

И чего он только с ними связался, с чеченцами? Тоже мусульмане? Вы ещё с талибаном свяжитесь. В Движении чехов не любили совсем как личности за жестокость. Деньги отняли, ладно, деньги отнимали у коммерсантов все, но зачем забирать последнее? Резать семьи? Чехи отнимали не только банки у банкиров, но и их дачи и квартиры!

Батя объяснял, если бьют менты, ни в коем случае не надо терпеть, падай на землю и кричи, а то забьют насмерть! А вот с Ворами наоборот. Бьют, терпи. Скулить начнешь, опустят. Лучше пять минут потерпеть, чем всю жизнь в петушатнике. Правильно, выживают лисы, волки гибнут, так и погиб наш чемпион.

Студент засмеялся. Получилось «Деми Мур с дочкой (Р) умер в аэропорту Лас-Вегаса»! Остальные буквы Парвиза интересовали не очень. Студент поднялся в зал ресторации,

- Бля, - сказал он спортсмену, - гардаш! Фигасе ты заебурил! Так и умереть недолго! - Показал ему текст, смотри. - «Деми Мур с дочкой Румер», буква стерта, дочь Дэми Мур Румер зовут, такое имя. Андерстэнд?

- Румер? - ошеломленно переспросил азербайджанец. - Вот имена!

И растерянно вздохнул. Потом оттаял, его любимая актриса Деми Мур, фотка которой сопровождала его все годы в заключении для «сеансов», актов онанизма, дрочить не западло, особенно если есть здоровье, ещё  он говорил всем, это моя жена, освобожусь, поеду к ней, все понимали! Парвиз верил в любовь, спорил за это право до хрипоты с сокамерниками. С любовью в жизни все хорошо, уверял Парвиз. Все нормально!

Может, в параллельной Вселенной они они встретятся? Парвиз и Дэми Мур? И она выйдет за него замуж? Как знать? Эта жизнь Парвиза была сплошным самооутверждением, в не всегда приемлемой социальной форме самовыражения. В зрачках газетной фотографии Дэми Мур с ребенком отражалось Черное море. Успокоившийся Парвиз заунывно тянул:

- Всё молчит, а я зажёг свечу
  и без седины, без покаянья.
  Мир молчит, я вместе с ним молчу -
  требую по-след-не-е свиданье!

Получалось отлично, гласные он тянул, да боксеры и ритм держат. Получалось вполне музыкально. Во всяком случае лучше, чем у Студента. Да, элементы магического реализма в нашей жизни были. Сплошная рабдомантия, гадание по бросаемым ивовым криминальным прутьям судьбы. Нашей судьбы!