Талант

Тонкие лучи теплого весеннего солнца пробивались сквозь ажурные занавеси на окнах дома Лернеров и золотили озорные кудри юного Генриха. Мальчик сидел за письменным столом, поджав под себя правую ногу, и, что-то тихонько напевая, черкал в тетрадке с домашним заданием, рисовал чертиков на полях. Левая нога малыша стремительно пронзала воздух, качаясь в такт незамысловатой мелодии его песенки взад-вперед. Мать, Изабелла Аристарховна, не вмешивалась в занятия ребенка, она стояла в дверях детской, прижав к груди руки и умильно улыбаясь. Год назад, когда Генриху исполнилось три, вся семья Лернеров собралась у манежа малыша и, увидев тщательность и старание ребенка в раскладывании фигурок по ячейкам в игре, единогласно признала ребенка если не гением, то определенно талантом. Семейным советом было решено пригласить педагога, выпускника Стэнфорда, для индивидуальных занятий с юным Лернером по новой, разработанной психологами, методике. Методика заключалась в как раз-таки невмешательстве в деятельность отпрыска, а лишь созерцании его становления, как личности, и выявления превалирующего таланта. И вот сейчас Изабелла Аристарховна наблюдала зарождение в своем чаде писательского дара и развитие вокальных способностей и гения изобразительного искусства.
Генрих перелистнул порядком потрепанную уже страницу тетрадки и вдруг напряженно замер. Левая нога прижалась к стулу, мотив песенки сбился. Аристократические брови малыша сошлись на переносице, подчеркивая складочку меж бровей, свойственную исключительно талантливым людям. Он весь собрался, приподнявшись даже на своем стуле.
"- Господи, в уме считает!.." - На глазах Изабеллы Аристарховны выступили слезы счастья, которые она тут же промокнула предусмотрительно зажатым в кулаке надушенным жасмином платочком с вензелями по уголкам.
И вот, спустя буквально несколько секунд, лоб юного Лернера разгладился - в этот же момент Изабеллу Аристарховну накрыла волна материнской гордости и безраздельного счастья, а руки ее сами собой опустились вдоль подола белоснежного платья, выронив расшитый платок. Левая генрихова нога продолжила движения в такт возобновившейся песенке ("А может быть, он еще и танцор?!" - промелькнуло у изумленной матери), и уже порядком затупившийся грифель простого карандаша вновь заплясал по поверхности страницы, являя миру все новых чертиков. Тонких ноздрей Изабеллы Аристарховны коснулся острый запах пердежа...