Как вещи

Людей не меняют как вещи, но их меняют как вещи, или они меняются как вещи…


Людей не меняют как вещи,… 

Выкидывать мусор очень полезно, заоблачный и перезрело сладкий мусор о людях. Которому нет оправданий, которому нет прощений, которому нет нужды волочить за собой почитателя. Но что если этот мусор, зачем-то совсем бестолковый, кому-то бестактно врученный, куда-то беспочвенно детый, вдруг не оторвётся, а наглухо в руки врастёт. И в плечи, и в дёсны, и с толщей гнилья под ногтями заставит считаться тебя. Вот так оказия, вот так прозрение! И вещи запляшут голодные, заждавшись с поклоном пришедшего мяса. Они узнают покорённую плоть, жалеют. Да, вещи людей не меняют как вещи! Знают же – больно.

… но их меняю как вещи,…

А маленький мальчик кричал между делом « Ну всё…». Автобус захлопнул глотательный клапан, и мелкими каплями детская желчь принужденно билась об окна. « Нууу всё, бабушка, теперь тебе точно конец! Теперь ты осталась одна, а мы уезжаем. Нууу всё!» - кричал с замираньем бровей он на маленьком розовом лбу. На вид так лет 5, а внутри уже мусор. Но может быть это мальчишечья гордость? А то, что листовки с рекламой неверным малыш так нещадно кромсал, - инстинкт. Себя сохранить всё же хочется! 
И бабушка плакала на плече остановки. Не слышала и плакала. Если б услышала, перестала бы. Должно быть, совсем умерла.

… или они меняются как вещи…

Пороков брюзгливое ополчение на странное и незнакомое, тщедушное тело совести ты созовёшь. И старая книжная злая заброшенность «Героя нашего времени» уже не страшит. Наоборот. А что до сомнений? Рукой подать и до них, только кто ж их теперь назовёт так мелко. Они теперь более чем наваждения, сравнявшие Небо с Землёй, сорящие полуистлевшей  любовью во всех, стоят полноправно у власти. Смех тут неуместен. Их смех над тобой уместен всегда. Торг кончен. Подшитая Библия – что свойственно вещи – так изменилась.



2009 г.