Tettigonia mortum...

Кузнечик, беленький как мел,
и, как лягушкин нос, зелёный,
дрожит всем тельцем, ходуном
все сочленения его;
кто напугать его посмел,
тот, кто курил терьяк солёный,
но, посещая ночью Ном,
не понял в Номе ничего.

У насекомых никогда
страховок не было доныне,
им полис оформлял в траве,
но не закончил жук-рогач;
а поручительство вода
забыла впопыхах в пустыне,
в собой промытой голове
храня лишь в речке Танин мяч.

Танина вяжущий эффект
отнюдь не родич опиатам,
за внешним сходством ничего,
за брешью входом – пустота;
кузнечик слёг плюсквамперфект,
инфаркт сотряс последний атом
в сердечке крошечном его
над сочлененьем живота.

Живёт хитин, пока живой
его носитель и стрекочет
в насилу скошенной траве
над небо жалящим жнивьём;
ах, не качайте головой,
как куру истоптавший кочет,
возьмём травинку покривей
и подбородок обовьём.


Soundtrack: Choir of St. John’s College with George Guest, Gabriel Faure, Requiem, Op. 48: VI. Libera me.