Исповедь о счастье XXVI

Исповедь о счастье  XXVI

               

                Ветер в вышине

             Меня вдруг пронзило ощущение - сбылось… Стою в нашем сосновом бору, еще
вчера совсем маленьком и вдруг- слышу! И вижу! Сосны-то совсем большими стали, и ве-
тер в них вдруг заиграл, запел…Я ж мечтал, я писал в своих рассказах о том, что мечтаю
услышать, как запоет ветер в вышине моих сосен.

Когда сажал их, совсем  маленьких,не верил, что дождусь…Дождался!
   Много в жизни было того, что, казалось, не дождусь, не сбудется…Мечты. Просто жил
и мечтал. А вот жизнь, очень много жизни, почти пролетело и вижу – сбылось, очень мно-
го- сбылось!  Мелочи, те мелочи, о которых забываешь через минуту, вдруг через годы

приходят и ты обалдело думаешь : «Ну, вот…Здрасте…».  Когда-то мальчишкой в холод,
в зиму студеную, захотелось мне хоть на миг почувствовать запах смородины, прикоснув-
шись к веточке ломкой…Нет, не получилось. Лишь холод, а запаха удивительного -нет!

    А вот этой зимой, в пургу, холод, подошел к кусту смородины и вдруг нагнулся…
Ладонями обнял, приласкал веточку, вдохнул. И обмер…Как летом, когда разомнешь
пальцами листочек поплыл запах, дурманяще пьяный запах смородины! Как назвать это
чувство- счастье? А что это? Может восторг? А с кем и как поделиться этим чудом, имен-
но в этот миг…И чувствуешь как резко, как от выстрела рядом, забилось  сердце твое, до
кончиков пальцев пульс достал…И думаешь: разве можно так, нельзя же на каждый миг
жизни своей сердцем отвечать…Можно же просто: тук-тук…и все. А  меня на морозе
от обычного запаха смородины пот прошиб, разве можно - так?

      И войдя в дом свой деревенский целуешь и целуешь жену и дочь, теплых и ласко-
вых, и не понимают они, от чего это папа уж очень ласковый…И почему-то в город не
хочется, и так хорошо на душе.

      И все же. Благодарю Бога за то, что дал он мне этот дар – сердцем отвечать на каждый
миг этой удивительной жизни! Дочь: « Папа! Ну почему ты плачешь, это же просто кино!».

Молчу. Как объяснить ей, что там, в этом кино, я живу, и боль людей придуман-
ная становится моей настоящей болью. И как научить дочь жить всем сердцем?!!!

     Прошу, учу, заставляю- смотри, любуйся как прекрасен этот мир!
 Дочь: «Папа! Это же просто океан, ну, красиво и все! А у тебя лицо такое,
будто ты заплачешь!»- «Я ж не плачу!»-«Так я же вижу!». Может восторг мой от красоты
этой дикой так расслабляет…Да пусть они будут слезы радости! Кто посмеет меня упрек-
нуть… Столько пройдено. Столько боли, а сколько мужества нужно было в этой жизни.
Просто быть мужчиной, это не так просто и мне себя упрекнуть не за что…А поэтому
имею право на слезы на глазах от этого маленького счастья- жить! И от того, что есть ты,
доченька, и мама твоя, у меня тоже слезы счастья… И разве можно меня за это упрекнуть?

    Когда-то, давным-давно, когда я был совсем маленький, со мной играла мама и мы
много смеялись- так было весело, шумно, все кувырком…И вдруг она остановилась,
прижала меня к себе и заплакала…Заплакала громко, навзрыд…Папа, брат сразу оказа-
лись рядом. И папа все твердил: «Валечка, успокойся, Валечка!». «Валечка, что случилось,
от чего ты плачешь?». И мама, захлебываясь в слезах: «От счастья!!!». Через некоторое
время папу арестовали…Слава Богу, не враг народа, потом сказали…

     Дочь моя, ну почему ты упрекаешь меня ?! Я же счастлив!!!    
Вот так и живем. Смотрим друг на дружку и примеряем себя на других…А что мерять –то?
Кто измерит глубину души твоей или тех, кто сейчас в
глаза твои смотрит, как понять, по-
мочь, не обидеть близких твоих, как понять…

     Вот именно – как понять? Как мне понять, что многие годы честно и открыто смотрю я в глаза
людям и душа всегда открыта добру, а мне в ответ, не часто, но бывает – грубость…
Почему мне всегда трудно людям сказать мою правду, то, что я думаю. Хорошее- легко. А вот другое...
Выговорюсь молча про себя и все…