Банальная история
Банальная история
Я убит, раздавлен, уничтожен.
Один из моих одноклассников только что сообщил мне, что она умерла. Не сегодня, и не вчера. И даже не месяц назад. Полтора года как уже. Он сам точно не знает. Просто болтал, как обычно…
Она казалась мне самой умной девчонкой в классе. Довольно высокая, с острыми углами, с темными, слегка вьющимися жесткими волосами, складывавшимися в волнистый стожок, доходивший до плеч. Мне всегда было интересно с ней разговаривать, по обыкновению спорить на уроках, в школе, после школы. Когда она говорила со мной, ее глаза светились изнутри и освещали ее смуглое лицо матовым светом. Во всяком случае, так мне казалось.
Чтобы сейчас ни говорили о жизни в СССР, время тогда было духоподъемное. Казалось все будет замечательно, советскому человеку нет преград, мы были уверены, что природа откроет нам часть своих тайн, которые будут использованы на благо всего человечества, а не отдельно взятого золотого миллиарда. Мы не думали о деньгах, мы думали и говорили о смысле жизни, о законах природы, о бытии и сознании. Когда мы учились в университете, пути наши иногда пересекались в буквальном смысле слова и глаза ее по-прежнему светились при наших коротких случайных встречах.
Как нередко бывает, роман между нами завязался позже, после одной из первых встреч выпускников школы, когда она была уже замужем, а я женат. Более того, мы уже успели обзавестись по ребенку к тому времени. Она жила в отдельной квартире молодого мужа в актерском доме на улице Медведева, а я – на жилплощади тещи, что меня нисколько не смущало, поскольку значительно облегчало груз ответственности, что согласитесь не мало. Мы встречались в квартире на Медведева, как ей это удавалось – не знаю. Тогда я даже и не думал о ее муже, впрочем, как и своей жене. Как ни странно, женщинам часто удается устроить так, что мужья не беспокоят любовников, если любовники сами не побеспокоят их. Впрочем, и у нас, мужчин имеются свои хитрости.
О тех днях нужно писать отдельный роман. Скажу только, что встречи были жаркими и интересными. Она еще больше стала походить на юношу. У нее почти отсутствовала грудь, еще мне доставляли неудобства ее какие-то сухие колючие и бедра и кое-какие интимные подробности, о которых умолчу. В остальном все было замечательно. Мы летали над землей, как шагаловские любовники. Я не встречал потом женщин, более, чем она похожих на некоторые ню Модильяни. Она, кстати, ходила куда-то рисовать (искания наши продолжались). Но если честно – получалось у нее плохо.
Людям свойственно бездумно тратить свое достояние, молодым – тем более. Я даже не помню, забыл, как и при каких обстоятельствах закончился наш роман. Я только помню, как на краю этой черной пропасти, провала памяти я вдруг узнал, что она уехала в Канаду и живет там. Честно скажу, что тогда новость о ее отъезде за границу оставила меня абсолютно индифферентным. У меня параллельно развивалось несколько новых романов, течение жизни тащило вперед и дотащило до того, что несколько лет назад, я осознал, что она оказалась единственной женщиной, про которую я точно знал, что она меня любит по-настоящему, не за деньги, не за красную болтовню и прочие любовные шалости. Получается, что она все эти годы жила во мне, в моей душе, тихо и незаметно. как маленький смуглый цветок, затерявшийся между страниц книги, и когда несколько лет назад, я снова открыл эту книгу, то на одном из двух листов, зажавших между собой цветок оказалось стихотворение в память о тех днях, таких комфортных, теплых и обещающих.
А сегодня и того проще. Я набрал название стихотворения в Яндексе и оно тут же выскочило на экран. Такие чудеса нам и не снились тогда.
Канадская трава
Трава из Канады.
Зелёная круглый год
Устойчива к морозам.
(из рекламы)
ап
Проездом в городе твоём
На солнце греюсь я с Канадой.
Гелиотропами вдвоём
Укоренились бы, как надо.
Но время кончилось в Москве,
На улице Медведева в постели,
На ней летали как во сне,
Но никуда с тех пор не улетели.
Копаться скальпелем в мозгу,
В своём едва ли разобравшись,
Давно покинула Москву
И нас, на родине отставших.
Как быть с проблемой бытия?
Как верить, что любовь первична
Над категориями естества
И беззаботным бытом заграничным?
Им, как на вилки, подцепили нас,
Креветок розовых, с усами и безусых,
В котором пыл юнцов совсем угас,
И отпечатки от моих укусов.
Как будто не было превыше ничего,
И зря я первенствовал в споре.
Канадская трава раскатиста мячом
В Торонто, но такой же крови
В России сохнет, в городскую соль
Посаженная без полива и ухода.
Осот побьёт ее, как моль -
На что она усталому народу?
Кто виноват, что всё-таки я прав?
И главное всегда для нас - вторично.
Подскажет правду палиграф,
Не прибегая к диспутам публичным.
В мохнатый завернувшийся газон,
Кручу, как бесполезную игрушку,
Сверхнавороченный за бабки телефон.
Спокойно спи. Покой твой не нарушу.
И не напомню давние слова
О превосходстве бытия над бытом.
Их помнит пыльная Москва,
Но улица Медведева забыта.
Выходит, все эти годы я продолжал думать о тебе - Аня П. Как жаль, что я не нарушил твой покой. И теперь уже никогда не нарушу. И никто не нарушит. Никогда. Оказывается, что вопреки известному роману, бывает, что можно и сказать, что никогда.
На самом деле, она давно уже вернулась домой. Но я ничего не знал об этом до сегодняшнего дня. Видно и она не очень-то и хотела, чтобы я знал. В пустой квартире ее нашла ее мать, когда вернулась с дачи. Значит, было лето. Об этом мне рассказала другая одноклассница, телефон которой мне удалось добыть с небольшим усилием.
Аня, дорогая моя, разве я смогу теперь тебя забыть.
Но вспомнит ли кто-нибудь о нас. Демшиза вымарала из истории то время. Наше время. А вместе с ним и нас, так любивших друг друга. Мстя Сталину и КПСС, наши родители, обиженные шестидесятники отомстили нам. Но кто теперь будет для них жевать кашу?
Произошла самая банальная история. Молодые ведь не поверят.
Я позволил себе слишком долго искать свое место в этой жизни. И теперь, когда, кажется, нашел, времени совсем не осталось. Золотой рубль ушел за полушку. Вот и ты нашла своем место.
27.05.2012 04:21
Свидетельство о публикации №112052701194