Кадык культурного упадка...

“И помни, смерть подобна семени, живущем в тебе
и в твоём труде, как лесной орех и яркая звезда, будто
сладкая слива, внутри которой она до рассвета. И помни,
от неё спастись нельзя. Она живёт в тебе как в сладком плоде”.
                Ода Шефер.

Она твердит “тудою” и “сюдою”,
“кудою” ей в ночи себя нести?
Тогда бы надо скрыться под водою,
где рыбою продавлены пути.

Проплачены не сети, но в кисете
волокна табака и желтизны,
откуда в поры мира прянут дети
небычайной дикой кривизны.

Кривых схожденье и переплетенье
метафорой нетрудною парит;
смятенье наше вскоре станет тенью
никем не заключённого пари.

Парис присел на парусное судно
и яблоко забросил на шкафут;
вручить его наощупью нетрудно,
да чёрен пруд и сумрачно в шкафу.

Келейно обойдётся двор наш скотный,
венец назначен, список подметён;
к утру вся свита одурью икотной
легализует жала веретён.

Сглотнут Адамов плод и снова завтрак,
расчислен тост, умерен мармелад
из закулисьем выращенных яблок;
хрустят салат и прочий люд и ляд.

P. S.
Это просто шалости на фоне чьей-то вялости
в предвкушеньи малости примялости ланит;
хруст и сухость хворости в проистеченьи старости,
влага очернит гранит и в сырость наклонит.


Soundtrack: Henry Purcell, Chacona in G minor.