игрец

Марта, что за облако вверху!
будто бы комолая корова
превращает, фыркая, в труху
разнотравье луга неземного.
движется размеренно игла,
в забытьи подхватывая платье…
будто никого и не ждала,
а явились двое на закате.

ничего о первом не скажу.
тот же, что изящно изъяснялся,
комнатному певчему чижу
дудочником пёстрым показался -
был он лёгок, словно пустотел,
веял то ли палью, то ли псиной,
а на чёрной шапочке блестел
яспис, а не то и глаз крысиный.

я его не знала никогда,
отчего же, Марта, отчего же
мышью пробежал кусочек льда,
вдоль хребта, по распалённой коже?
отчего привиделась река,
вроде нашей, но не здесь, не ныне,
а над ней - жонглёрского гудка
пение, глухое от гордыни?

что проснулось там, под пеленой,
за уловом отправляясь дважды,
ведает родившаяся мной
девочка, пропавшая однажды.
шёлком и речами шелестя,
колкие вворачивая шутки,
он вернулся - двести лет спустя.
у него теперь иная дудка.

вот и снова будто провели
мягкой лапкой - где-то за грудиной,
на иную сторону земли
уводя дорогой лебединой.
… жемчугом наполненный ларец -
не надеть и не оставить детям.
Марта, в странной шапочке - игрец,
а его свирель - в простом берете.