Я тебя уничтожу

Я тебя уничтожу, убью, заточу в тюрьму,
Выдрав клок волос по ветру запульну, выстрелю
Тебе наискосок, поперёк зрачка, прямо в бровь.
Потеряешь ты соль мира, вещие сны и кров.

Я тебя прокляну и, если земля под ногами твоими красна,
Тебя все забудут под утро - пепел к пеплу, к золе – зола.
Память слов твоих скудных – обрывки забытых фраз
Из тебя по-выбьют, растащат на части, вырвут глас.

Я тебя породил, ослепшую, тонкую, как струна,
Долговязой связью фаянсовой выткал на чреслах твои имена.
Злые псы Эвменидовы выгрызут, словно кости, эту нелепую смерть,
Тебе нечем грести будет, лететь, крыть, блефовать, нечем будет смотреть.

Я тебя накажу, растопчу, вычеркну кровью и не спасу,
Нервной дрожью, ознобом, тревогой в могильную ночь ко дну унесу.
Ты погибнешь от боли в неравном с собою последнем бою,
Твой уставший Иаков не вспомнит тебя в том далеком и спелом краю.

Разбегутся дневальные, часовые с поста уйдут на постой.
Погоди, насладишься сполна ты сырою гнилью, сухою своей землёй.
И останется только думать – зачем, почему это всё тебе?
Я поставлю крест на  никчёмной поганой твоей судьбе.

И в последнем порыве ты вспомнишь про дождь тот, ложь, и солёный снег,
Про несчастный случай о том, как не увидел твой сын или дочь белый свет.
Ты представишь, как мог бы он выйти на миг лишь, и всё спасти,
И тебя научить, непутёвую, молитвенно новому для тебя «прости»...

Я бы мог всё закончить, забыть и выдернуть из сети шнур.
Мог бы всё слить, вырвать кусок мяса, задвинуть под стол стул,
Закинуть ключи под шкаф, в щель, одеться под небрежный луны мотив,
Проститься и отпустить, и в никуда навсегда уйти.



МН