За счастьем...

                "Я коллекционирую счастливые эпизоды.
                Поделитесь! Будем радоваться!"
                Сан-Торас.
     Моя дорога к счастью вьётся узкой полосой между крутыми боками сопок и песчаными дюнами пляжей. Теперь, навсегда уехав из рыбацкого городка на юге  Сахалина, каждый её поворот я вспоминаю, как потерянный рай. И начиналась она всегда с одного и того же: на заднее сиденье машины запрыгивал Джой, следом усаживался сын - подросток, муж - за рулём, я по-королевски - рядом, и мы отправлялись.
     Едва выбравшись из города, выезжаем к морю и каждый раз по-детски радуемся, как будто видим в первый раз. Неохватное и неоглядное, море - всегда другое, по-новому отражает в бегущих друг за другом куда-то за горизонт волнах то безмятежно-ясное небо, то громады низких туч, то многоцветный огневой закат. Я не устаю им любоваться  и одинаково принимаю изменчивый покой  сине-зелёного безграничного простора или дикую буйную силу и свободу серых пенных валов,и будто сама становлюсь спокойнее и свободней, как одна из капелек этого моря. Здесь в чистой холодной воде в изобилии водятся рыбы и моллюски, морские львы и нерпы, а вдоль побережья колышутся на волнах длинные косы водорослей. Морские львы – сивучи расположились с удобствами прямо в порту, в двухстах метрах от берега, на брекватере – волноломе, где уже не первое десятилетие встречают весну, а с наступление тепла уходят дальше на север. Когда они ещё здесь,  ветер доносит на берег их низкий грозный монотонный рык, похожий на гудение огромного трактора. Темные головы нерп, то тут, то там торчащие на мелководье, легко принять за камни, но они время от времени меняют позу и снова застывают в дремоте. Вот за тем поворотом,  на берегу всегда подсыхают  плети выброшенной штормом морской капусты. Поворошив её палкой, можно найти в мусоре яркий камешек тёмно-медового янтаря, сквозь который просвечивает солнце. А уж обкатанных морем ракушек – на любой вкус. Вот этот почти идеально круглый заливчик - любимое место для купаний, ведь все знают, что дно здесь покрыто плотным чистым песком, да и прозрачная, до горечи солёная вода потеплее. Поодаль, где волны скрывают огромные валуны, осторожно нашариваем на их круглых боках густо утыканных шипами морских ежей. Ярко- оранжевый комочек ежовой икры можно достать, только расколов ножом на камне панцирь. Это - редкий деликатес. Японцы едят его прямо так, сырым, укрепляя иммунитет, а мы, как и мидий, варим в морской воде здесь же на  собранном наспех костерке из обкатанных морем палочек и сухих водорослей. Вообще-то, костерок разжигается для наших ныряльщиков - купальщиков Лёшки и Джоя. Выскочив из воды,рассыпая брызги и мокрый песок, они несутся к костру и, дрожа и лязгая зубами, пытаются отогреться. Едва обсохших, закутанных в тёплое, скорее усаживаем их в машину и едем дальше, и вот уже дорога приводит нас в широкий распадок с множеством  разнообразных домов и домишек в окружении зелёных оазисов.
   Сопки подставляют свои голые безлесые бока  ветрам с моря лишь на побережье, а в распадках они сплошь зарастают буйным многоцветьем,  где над зарослями невысокого курильского бамбука поднимают макушки клёны и дубы, берёзы и сосны, порой перевитые лианами актинидии и лимонника. Весной нежным облачком среди черноты ветвей цветёт по распадкам сакура, в июне прямо на пляжных дюнах раскрывают крупные розовые цветы куртины высокого морского шиповника, а по склонам сопок золотистой дымкой плывёт дикая желтая лилия - саранка. А какое здесь разнотравье! Сочная зелень всех возможных оттенков не теряет во влажном морском климате своей яркости до самой глубокой осени, и тем  жёстче, темнее и причудливее кажутся ветви высоких сосен и елей.
   Дачки разбрелись по распадку на несколько километров улочек и закоулков , а мы пробираемся к самому  подножию сопок, которые, расступаясь, образовали почти идеально круглую долину, со всех сторон защищенную от ветров и туманов. Вот и наша - двухэтажный деревянный домик на берегу  каменистой родниковой речки, несколько плодовых деревьев, кусты смородины и малины, огород, теплица и цветы, цветы, цветы - моё государство, мой остров красоты. Чуть в стороне от дороги приветливо открыта дверь в доме давних друзей, а наискосок, на горке, на участке других приятелей-соседей лёгким дымком из трубы уже обещает особое удовольствие баня.
    Много раз замечала, что выезжая из города, всё ещё перебираю в уме дела и заботы и озадаченно хмурюсь, но чем дальше за спиной остаётся город, чем ближе дача, тем яснее и безмятежнее у меня на душе. А когда машина въезжает на травянистую площадку перед дачным домиком, и я закрываю калитку, то счастливее меня не найти человека. Хотя нет, ещё больше счастья и радости у любимого Алёшки и его собаки, которые тут же убегают по своим мальчишеским делам. Вот только не стоит браться за лопату, если  Джой ещё недалеко - огромными скачками несётся по огороду пёс к копальщику и принимается помогать: роет передними лапами рыхлую землю и от него во все стороны летит выкопанная морковка или картошка и её тут же накрывает летящая во все стороны  земля с грядки. Через несколько минут на месте только что благоухавшей грядки готова яма, а Джой весело и преданно смотрит в глаза и, шумно дыша, ждёт награды.
     За двое суток здесь мы как будто проживаем другую жизнь, и сами становимся другими. С удовольствием и неспешно я обхожу свои владения, наклоняясь к каждому цветку, поглаживая и приобнимая каждое деревце, выдергивая с каждой грядки самые наглые сорняки. К совместному обеду с друзьями - соседями уношу в теплицу  подниматься в затишке тесто для пирожков с ревенем. На общий ужин мужчины, скорее всего, приготовят  шашлык, а иногда  в угли не совсем прогоревшего костра, у которого мы любим посидеть вечерком, они закапывают завернутую в лист лопуха горбушу или крупную камбалу. Какое первобытное удовольствие прямо у костра есть руками  ароматную рыбу в собственном соку из лопушиной обёртки! Рядом с речкой, во влажных и тенистых местах лопухи разрастаются так, что одним листом легко можно накрыть даже автомобильное колесо, не то, что рыбу. Не теперь, а ранней весной,когда стебли лопуха ещё молодые и хрупкие, хозяйки готовят из них замечательное жаркое и даже запасают на зиму баночку-другую "лопушиных"солений. Но настоящее блаженство - это послебанный чай "из веточек", который умеет заваривать только наша подруга - донская казачка. Листочки малины и смородины, зонтики валерианы, мята и мелисса, календула и ещё, и ещё что-то... Заваривать чай доверено  только ей, хоть она и утверждает, что всё дело в речной воде.
    И угасающий в морской пучине закат, и наш догорающий костёр, и негромкие разговоры под смех речной воды и лепет листвы, и спокойная дрёма ребёнка под боком и собаки у ног - всё дарит удивительное чувство единения и покоя, чувство красоты и полноты жизни.
    Вот такое, очень простенькое и обыденное счастье, но когда теряешь, дольше всего помнится именно это. И пусть кажется, что никогда и нигде больше не найти такой,словно льдинкой перекатывающейся во рту, воды и такого сладкого аромата трав и цветов. Но ведь я могу снова пройти по этой дороге к счастью, даже если и только в памяти. И снова быть счастливой.
    Мой остров красоты - распадочек в лесу, где травы и цветы безудержно растут, где счастье и покой бег дней переплели, а речка под горой бормочет о любви. Зелёных трав костёр с искринками цветов - безмолвный разговор невыдуманных слов. Когда в душе дожди, жестокие снега, я знаю - впереди течёт любви река, надежда гнёзда вьёт, шумят листвой мечты и безмятежно ждёт мой остров красоты.