Апокалипсис на картинах Босха

Пугают мельницы огнями:
То в каждой мельнице – луна,
Сама собой порождена,
Сияет белыми крестами.

На струнах жёлтых арф – распятья,
В гитаре – колья и столбы.
Сжигая кости мамы, братья
Во флейте развели костры.

Тяжёлые, как камни с гор,
Несут погибель барабаны.
Смычки и палочки упрямо
Летят в глаза во весь опор.

Распят на арфе человек,
И уши проткнуты иглою.
Встаёт, как знамя, красный цвет
Над закипающей рекою.

А в черепе того вола,
Что согревал Христа когда-то,
Играют в гвоздики солдаты,
Вбивая звёзды без числа.
И звёзды там, где глубже череп.
Там нынче – тайная вечеря.
И светлый так, как и тогда,
Всё тот же круг вокруг стола.

Всё шире – красная река,
Пожар – пока издалека –
Ужасную даёт подсветку
Темнеющим полям в огнях,
Где ночь на световых крестах,
Свою переступив отметку,
Отнюдь не хочет исчезать.

Но берега уже скользят,
И задержаться – нету силы.
Гитары, уши, черепа
И повреждённые могилы
Перерождённая вода
Потоком красным вниз сносила.

Но догорят ещё дома.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Течёт вперёд густая лава.
И за пределами земли
Она создаст свои озёра
И реки красные свои.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И в тихой заводи огня,
Где выступает башня жара,
Из опалённого окна
Выглядывает Сатана
И тонкой палочкой сдирает
Ту тень, что высохла, с луны.
И тень мгновенно закипает
И не увидит больше сны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И в красном небе Смерть летает
На чёрном венике метлы.
Она черна сама и знает,
Что все дела её – черны.