Жизнь-тюрьма

Жизнь оборвалась, как струна гитары:
В июле залетел я под фанфары.
С полихой взяли меня и другана,
И началась сплошная делюга.
Нас повязали с братаном на месте,
Кольцо забрали, что я нес невесте,
Разбой повесили, мокруху припаяли
И пять плюс восемь нам частично сосчитали.
Я пару строк успел черкнуть подруге,
Чтобы забыла о своем супруге,
Так получилось.  Мне дорога до Крестов:
« Прости, любимая, не надо лишних слов».
Начало новой жизни –мой этап,
И за спиною дышит дулом автомат,
Собаки лают, по бокам конвой,
И уши режет мне сирены вой.
А мой друган остался на Централе,
Сошелся позже с черными мастями,
И все тринадцать был на зоне крытой
В чести, под погонялом жил Владыка.
Освободился. Стал вором в законе –
Не ссучился он в лагерном загоне:
Остался человеком, как и был,
И о своем кенте не позабыл.
А я же за свои тринадцать лет
Бесплатно повидал, объездил свет:
Этапом был в Ростове, Магадане,
И мне закалку дали БУРы на Урале,
Тянул меня столыпин до Москвы
Через Курган и горные хребты.
Я повидал немало за свой срок
Бараков, шконок, фраеров, лохов,
Рогатых, положенцев и воров,
Заезжих, жуликов, козлов.
По беспределу проходил не раз,
В кондее слушал кумовский наказ, -
Я под краснухой никогда не прогибался,
Хоть тот мне палок накидать пытался.
Я черных в лагере держал фасон мастей –
Не опустился я до лагерных мышей,
Имел авторитет средь мужиков,
Переобуть мне в падлу этих слов.
В тюрьме жизнь шла, на воле тоже не стояла,
И мамка ко мне часто приезжала;
А дорогая та моя супруга
Уже нашла себе другог друга,
Сказала мамка мне, что счастливо живут
И третьего ребеночка уж ждут.
Что ж, расслабляйтесь! Я вам не преграда,
Но как откинусь, так спрошу с него как с гада,-
За все ответит эта падла мне,
Пусть отсижу срок новый на тюрьме,
И мне за все ответит эта мразь –
Я в хату снова не боюсь попасть.
Летели дни. Батрачил я сверхнормы,
Звоночка ждал, а мне сирены стоны
Все в уши лезли и терзали душу,
И говорили: « Да кому ты нужен?»
Но вот прошла тринадцатая пасха,
И я откинулся. Не верится мне. Сказка !
Домой к родной мамане сердце рвется,
Но снова надо мной судьба смеется:
Заброшен дом, где вырос я и жил,
Откуда к зоне тропку проложил;
И мамки нет уже как года два,
Могила на погосте взведена.
Я осушил бутылку водки в память:
«Прости, мамуль, что вышла эта замять,
Прости меня, прости меня за все,
С небес пошли благословление свое».
Ну а кента, с кем на строгач вошли,
За шпильки посадили на шныри:
Фуфлыжнику не место на тюрьме –
Решила так заточка на заре.
Подруга та, что мне была невестой,
Теперь объявлена женою честной,
Супруга мусора, и что тут говорить,
Того, что смог меня на нары засадить,
Того, что смог меня упрятать за локалку,
Заставить чифир пить и жрать баланду.
Я их увидел вместе (шли под ручку),
Взмолился –не прощу я эту сучку! –
Их завалил двоих  под бугорком:
Мокруха. Снова светит мне фургон.
В бега пустился я. Три года бегал,
А как-то раз сидел в кафе обедал,
Тут подкатил ко мне заезжий черт:
«Сыграем, мол, кого тут  фарт печет?!»
Я согласился на свою башку,
Раскинул карты по тюремному шажку:
Расклад, второй –при мне сегодня фарт.
«Гони башли!» -кричу. Он : «Не хватает карт!!»
И начал мне гнилой базар нести,
Чего вообще не смог я вынести,
Хоть и учили в лагерях терпенью,
Я отошел от нравов, к сожаленью, -
Тогда и вмазал черту пару раз,
Смотрю: уж распласталась эта мразь;
Знакомый звук услушал где-то я –
Менты, браслетики и снова лагеря.
Судьба моя, повязан я с тюрьмой,-
Теперь уже не скоро мне домой.
Да и к чему домой? –В нем сгнил последний брус,
Я к мамке на могилу возвращусь
Ни через год, ни через два – лет чере девять
Места родные душу мне согреют.
Ну а пока, опять тюремный мрак,
 Сокамерники и сырой барак
Со мной разделят тяготу годов,
Внушат мне мысль об исполненьи снов,
В которых я бреду к родному дому,
К родному очагу, где все знакомо,
Где на пороге встретит меня мать,
Что день за днем не перестала ждать,
Которая за все меня простит,
Которой никогда я не забыт.
А просыпаюсь: снова тот барак,
Кумар, чифир, из кабана табак,
Гитары той истерзанные струны
Напоминают вновь о доме думы
И заставляют вновь меня мечтать,
Чтоб было легче мне свой срок мотать.
А я мотаю и мотаю в суе,
Считаю дни и их в года прессую,
Считаю, только их не сосчитать,
И жизнь, как струнка, обрывается опять...