Гелий

И в идеале, чтоб такого сделать, мой гелий,
когда с нитратами в теле,
ну, разве что еле-еле, воздуха нет.
Когда еще не играли, не оболгали,
в кровь попадали, дотла прожигали,
нервы.
Глаза, оживляя у могилы плясали,
тишину нарушая,
нервы.
Как в наушниках с новым плеером
ветер, посланный взмахом веера,
нервно
возвращенный и не прощенный, мирно.
И давайте, бегом летите,
беглые сволочи, летучие мыши
на верном пути, сквозь темные крыши,
метко,
опустошайте мое сознанье резко,
чтоб я обязательно не знала где мое место,
чтоб как собака смотрела преданно, честно
и прижималась ко всем любящим в кресле,
под старым молью дырявленным пледом.
И задыхаясь от жестикулирующих жестов,
когда от сопротивления  вместо
дыры межреберной  - плоскость и тело, как атомно-часовой пояс.
Чтоб такого сделать, чтоб снова,
закрутить себе голову, в омут.
чтоб как обычно:
« Если ты дрожишь, я накрою,
если ты молчишь, я чумою
паразитирую все твои нервные клетки,
избавлю от стекольных меток,
от избитых шрамов метких,
и полы сменю в доме ветхом,
лишь бы ты со мной говорила.
Как же странно  моё мерило,
бесценным мясом  меня смирило ».
И это в формалине закрепленное,
Именем окрещенное,
названием отожжённое, тонет.
Так мерзко выглядит и жестко дергает,
Стонет, как не описать антонимом.
Прости, мой город
не показать тебя новым, людям,
заправляющих свой мятый ворот,
только потому, что  холод.