Из сердца Африки

Дина Мухамедзянова
Из сердца Африки.
1
Аддис-Абеба, позже Дебрезейт,
Где семь озёр. Под сенью баобаба
Протяжный стон незримых слышит флейт
Уставший путник тот, что по ухабам
Куда-то ехал в поисках воды,
Иль жажду приключений утоляя.
О, Африка! С тобою быть на «ты»
Не так легко! Но по свету гуляя,
Узнаешь больше, нежели из книг!
Измученных людей увидев лица,
Поймешь одно: иссохший тот родник
Дороже бриллиантов, что в столице
Бездушным блеском ослепляют очи!
О, Африка, теперь иные ночи!
2.
О, Африка, теперь иные ночи!
Иные улицы, иные снятся сны...
Иная боль! И, кажется, нет мочи:
Сейчас заплачу! Но кому нужны
Чужие слёзы и стихи чужие
На русском незнакомом языке
О буре той, что здесь мы пережили?
О ветре, что шуршит на чердаке
Газеты пожелтевшими клочками?
О доме, что, как прежде, далеко?
О звездах, что не гаснут под руками
Всевышнего?  И все же нелегко
В чужом краю, и плачет Дебрезейт
Протяжным стоном тростниковых флейт...
3
Протяжным стоном тростниковых флейт
Печаль земли нежданно отзовётся...
О чём тоскует душный Дебрезейт?
Быть может, о дожде, что изольётся
На выжженное поле и тростник,
На заросли сгоревшего бамбука?
И снова головою здесь поник
Скота погонщик, потерявший друга...
За десять вёрст отсюда, на холме,
Покоится старинное кладбище,
Где слабый свет, и души, как в тюрьме,
Где от добра давно добра не ищут,
Где тайною исполнены все ночи:
Победу ль мне, погибель мне пророчат?
4
Победу ль мне, погибель мне пророчат
Ночные тени в призрачном углу
Соседних улиц, где незримо точит
Свой нож тоска, и видится сквозь мглу
Нездешний профиль русского поэта,
Чей призрак гордый бродит в темноте
Средь баобабов на закате лета,
Дивясь озер прохладной красоте?
Что нам несёт: несчастье иль беду
Здесь тайное амхарское наречье?
Взойдёт луна, и спрячется в саду
Фантом знакомый в теле человечьем,
А завтра в путь, и снова все одно:
Автобус душный, месяц сквозь окно....
5
Автобус душный, месяц сквозь окно...
Солдаты ждут. Иного нет приказа.
Казарма, строй, шеренга - все одно,
И каждый подчиниться здесь обязан.
Здесь армия: и в жизни, и в кино,
В военной форме ходят эфиопы,
И рапорт положили под сукно...
Идти вперед и снова рыть окопы.
Едино всё: и тренинг и муштра,
И «смирно», и «кругом», и даже «вольно»,
И капитан, что другом мне вчера
Навеки стал, но все ж как прежде больно
Без Родины, где месяц синеокий
О чём-то с ветром спорит по дороге...
6
О чём-то с ветром спорит по дороге
Рогатый месяц. Полночь так длинна,
Что вспомнить время есть еще о Боге
И вновь понять, что снова я одна.
Так редко пишет друг американский,
Что верится во встречу мне с трудом.
Все говорят вокруг здесь по - амхарски,
И Африка теперь мой новый дом...
Надолго ли? На месяц ли, на два?
А может, дольше здесь ещё пробуду,
Но мысль о том, что эта жизнь права,
Не дав нам встречу, вновь везде и всюду
Преследует. Иного не дано,
А сердце бедное вот-вот падёт на дно...
7.
А сердце бедное вот-вот падёт на дно
Озёр твоих великих и печальных,
О, Дебрезейт, изведал ты давно
И радость встреч, и горечь слов прощальных!
Ты знаешь всё, и здесь живут друзья:
И Алекс здесь, и Виктор, и Милана,
И кажется, расстаться нам нельзя,
Но это всё лишь тень самообмана...
Покину город завтра на рассвете.
Останутся лишь тени на углу.
И, прочитав однажды строки эти,
Меня вдруг вспомнит капитан Хайлу,
Иль вспомню синеву я по дороге
Озёр печальных, что омыли ноги...
8
Озёр печальных, что омыли ноги,
Ещё не раз я вспомню синеву
И фото сохраню, хоть их не так уж много,
И заново вдруг всё переживу.
И, кажется, что вновь приедет Тэн,
По-русски скажет: «Выше нос, подруга!
Не плачь! Не плачь, пусть нет любви взамен,
Отыщешь в нём поддержку ты и друга
Вдруг обретёшь!  Хоть нет сейчас письма,
Ещё не значит, что не будет встречи!»
«Мне холодно, хоть лето, не зима»,-
Я с грустью в голосе опять ему отвечу,
Завоет ветер, что стучался в дверь
Когда-то  Гумилёву, а теперь...
9
Когда-то  Гумилёву, а теперь
Мила мне Африка, и сумрак не пугает,
И в хижину бамбуковая дверь
От стука не дрожит, и песню вновь слагает
Бродяга ветер. Значит, о тебе
Здесь вспомнить мне не раз еще придётся,
Но смысла нет ни в битве, ни в борьбе,
Коль нет любви, и места не найдётся
В твоей душе... Быть может, не один
Давно уж ты, и я стучусь напрасно?
И тусклый свет сквозь прорези гардин
Мне грезится? Но нет, я вижу ясно:
Под деревом, что с ветром нас венчает,
Лишь Нильский гусь один меня встречает...
10
Лишь Нильский гусь один меня встречает,
Что Африку когда-то облетел
И видел с высоты, и знал, что означает
Любимого терять, и равен наш удел...
Ему доверюсь снова я, как брату!
Прочту сонет, написанный в ночи,
И улыбнётся месяц виновато,
И боль пронзит сквозная - хоть кричи!
Я здесь одна, а ты теперь с другой,
И от тоски опять немеет тело.
Забыла я про сон и про покой!
Не спится мне и слышно: то и дело
Гиены воют! Не спасет теперь
И в хижину бамбуковая дверь...



11
И в хижину бамбуковая дверь
Мне не мила, и госпиталя стены
Приютом служат временным теперь...
И лишь любовь на свете неизменна,
И вечна, и нетленна, и сильна,
И новых расстояний не боится,
Тебя здесь нет, но все же не одна
С любовью я, но как тебе открыться?
Я в Африке, а, значит, далеко,
Сюда б ты ехать не решился даже!
И без тебя, как прежде, нелегко,
А завтра в путь. С рассветом ехать дальше,
И месяц снова путь мой освещает,
Разгадку тайны чьей-то предвещает...
12
Разгадку тайны чьей-то предвещает
Нам новый день, и вновь больничный двор
Чужое солнце бледно освещает
В разрезе туч, и слышен разговор
На чуждом языке, и я всему чужая!
Меня здесь нет, как нет со мной тебя...
И завтра на рассвете уезжаю,
И писем нет, что ж, видно, не судьба
Нам встретиться, а помнишь, как тогда,
Ты другом был, и боль с тобой делила?
И не страшна была уже беда,
Что сердце мне печалью напоила,
Но грустно всё ж средь чуждой им земли
Скитальцам всем от Родины вдали!
13
Скитальцам всем от Родины вдали
Бывает трудно. Мне ль теперь терзаться
И провожать с тоскою корабли,
И писем ждать, и снова не дождаться?
Ждёт самолет, и вот уже друзья
Меня опять в дорогу провожают,
А я все жду, хоть знаю, что нельзя
Исправить ничего, увы, я уезжаю!

И на сердце печаль, ни строчки мне в ответ...
Я поняла, что жду тебя напрасно!
В разрезе туч нежданно меркнет свет,
И вновь гроза, а значит, здесь опасно
Быть ночью на границе с Сомали,
И, кажется, что вот он Край Земли...
14
И, кажется, что вот он Край Земли,
И нам с тобою здесь не повстречаться!
Ни в Конго, ни в Судан, ни в Сомали
Тебе, увы, на зов мой не примчаться,
А я не жду, ни слова, ни письма,
И стала я теперь совсем другая!
Хоть без тебя здесь трудно мне весьма,
Но эту боль я вновь превозмогаю!
Я прячу боль в стихи свою опять,
И слез моих никто не замечает,
И некому простить, и некому понять...
Я здесь одна, и вновь меня встречают
Протяжным стоном тростниковых флейт
Аддис-Абеба, позже Дебрезейт...
15
Аддис-Абеба, позже Дебрезейт...
О, Африка, теперь иные ночи!
Протяжным стоном тростниковых флейт
Победу ль мне, Погибель мне пророчат?
Автобус душный, месяц сквозь окно
О чём-то с ветром спорит по дороге,
А сердце бедное вот-вот падёт на дно
Озёр печальных, что омыли ноги
Когда-то Гумилёву, а теперь
Лишь Нильский гусь один меня встречает,
И в хижину бамбуковая дверь
Разгадку тайны чьей-то предвещает
Скитальцам всем от Родины вдали,
И, кажется, что вот он Край Земли!