Рыбья голова. Натюрморт

                На газете – рыбья голова.
                Из газеты выглянув едва,
                до сих пор таращится на нас
                перламутром выстеленный глаз,
                до сих пор разинут рыбий рот –
                ничего-то рыба не поймёт.
                В тридевятом дальнем далеке,
                в тридесятой северной реке –
                там, где ни мотора, ни весла,
                рыба серебристая росла.
                Рыба – и прозрачная река,
                а над рыбой – рыбы-облака,
                и над рыбой, выплыв на закат,
                рыбы-звёзды стаями стоят…
                Тот, кто рыб и создал и пасёт,
                рыбьи судьбы знает наперёд.
                Домосед, хозяин наш на днях
                побывал в тишайших тех краях,
                а сегодня, оглядев гостей,
                отделял он мякоть от костей,
                всякого изрядно одаря
                яством, что яснее янтаря.
                Пир наш, разумеется, не скор:
                ах, какой бы вышел разговор! –
                о последних самых новостях
                и о тех, кто нынче не в гостях,
                но, наверно, рыбье естество
                нагуляло чудо-вещество,
                и теперь, насыщенные им,
                мы о смысле жизни говорим.
                А с газеты слушает слова,
                рот разинув, рыбья голова.