Про бледных вьюношей

     У Толи первая группа крови. Он универсальный донор. И не только в теории, нет. Он всю жизнь сдавал кровь – не за отгулы и прочие льготы, а потому что помочь кому-нибудь хотел. При этом, как многие мужики, он уколов до жути боится, а больничная обстановка приводит его в состояние лёгкой паники.
     Поэтому обычно на эту благородную, но малоприятную процедуру он отправлялся вдвоём с Татьяной – меня врачи принимали не за донора, а за реципиента…  А вот кума наша и подружка была справной девицей, и уж её-то в пунктах приёма крови с молоком встречали распростёртыми объятиями. Ну, никаких сомнений относительно её здоровья ни у кого не возникало! И уколов она не боялась, нет! Она, пока Толя собирался – вообще и с духом, – громогласно декламировала: «Ну, подумаешь, укол! Укололся и пошёл!»
     Ну, вот. Пошли они, значит, в очередной раз  кого-то спасать – кажется, новорождённую Василису, дочку нашей приятельницы Еленки. У Тошки с его согласия двойную меру взяли – это ж с первой-то группой не каждый день гуманисты попадаются. И выходит он на подгибающихся ногах на больничное крылечко. Не то чтобы обескровленный, но обесцвеченный пережитым ужасом.
      Ну ещё бы! Это ж одних иголок-то сколько! И всяких других зверского вида медицинских прибамбасов… Пробегающая мимо врачица: «Мужчина? Вы как? Вам что, плохо? А ну-ка, присядьте! Посидите, пока не порозовеете…»
     …А румяная ведьма-Танька – хоть бы хны ей эти пол-литра кровушки! – потешается: «Ага! "Пока порозовеете"! Да он тут у вас до морковкина заговенья сидеть будет! Как помидор на подоконнике! Зелёный – это его природный цвет, не переживайте! Мы уж привыкли!»
     И она, заливаясь жизнерадостным смехом, подхватывает своего сомлевшего от тяжких переживаний  спутника и устремляется к остановке.
     …Вы, может, подумали, что она бессердечная эгоистка? Не-е-е-ет же! Тошка здоровый как конь. Зелёный просто. Мы уж привыкли…