Доктор Хаус

С меня вся кожа содрана чулком -
мне без стального панциря не выжить.
Я венчан болью с жёлтым пузырьком
и с мудростью, которая без книжек.
Я проклят хоронить своих детей.
Они мне снятся гулкими ночами
в отчаяньи бессониц и в печали
моих лихих обдолбанных затей.
Дурачась, ёрничая, хохоча,
я корчусь, на костре твоём сгорая.
Меня ежевечерне  распинают,
как бога – духа, сына и врача.
Не веря предрешённости судьбы,
 я – и тем более - мечусь во мраке,
всегда полуготов то к новой драке,
то гвозди заколачивать в гробы.
Но я не изменюсь, не изменю
себя, тебя ли, жизнь ли, смерть ли, бога.
Моя от крови покраснела тога,
но провиденье в этом не виню.
Я принимаю всех, какие есть,
я не леплю фигур из новой глины –
 Мы все не ангелы, мы все повинны,
но вся эта вина – вина не есть.
Мы люди, и все слабости  души
я, признавая, уважаю в праве –
привычка врать, стяжать, стремиться к славе,
сдаваться, трусить, предавать, грешить -
всё это в нас. Но беспощадна плеть,
что смерть в руках сжимает – и сквозь боль я
люблю людей отчаянной любовью
уже за то, что всем им – умереть.