Помнить - дар

POV Локи. ОТП. Трэш.


-------

Здесь такая осень – под ребра спицей, обезумев, кровью листва сочится и несется в вечность слепой возница – на губах полынь. Отцветает солнце в узорах платья, небо тянет руки: «Вы все же братья!», и я мог ответить, что если знать, то… только то, что оставить с ним. Пусть цветет зеленая плеть бурьяна, от вишневых зорь быть лишь злым и пьяным – на ладонях шрамы, клинок обмана пьет сырой мороз. Жидкий холод вяжет петлю на шее, от резца проклятьем и снами веет, нежно лижут руки мне львы и змеи – здесь вино из слез. Оплетает руки ручей багровый, память так хрупка под напором новой, а внутри железо ревет сурово и вздыхает лед. Небо станет ближе, синее, слаще, словно горный мед, а ты – снова мальчик, у тебя  зеленый красивый плащ и… отец зовет. Отраженьем мыслей запляшут скалы: «Ты не с ними больше, запомни, малый!», с пальцев капли вниз – цвет голубо-алый – прах белесых век. Пока слышен голос, знакомый, нужный, на запястьях вены сжигают стужей, только холод может служить оружьем – месяц или век?.. На ресницы падают звезды крошкой, горечь нужно пить с раскаленной ложки и ступают тихо колдуньи-кошки по уступам гор. Я убит и ожил, оставшись прежним, голос сорван, тих, обречен и нежен, вместо позвоночника полый стержень, а в груди – мотор. Кость и кожа сплавились воедино, в черных прядях иней плетет седины, песнь ушедших вдаль запоет ундина – я открыл глаза.

Нелюбимый сын, ослепленный местью? Вы сыты по горло унылой «честью» и дворцовой липкой отвратной лестью – вам сказали «фас». Вы не знали правды, и вам не надо – вы хотите женщин, вина, награды, а борьба за трон – это хуже ада… но для вас. То не ваша память бежит от света, и не вам вонзают под дых стилеты – в вашем мире дико бушует лето, я ушел во тьму. Я – рогатый шлем и доспех из камня, был своим когда-то, своим, но странным, а сейчас ваш разум падет, туманный – «А зачем ему?..»
А когда на небе ты видишь лица, и дыханье вьется прозрачной птицей, тот, другой, желает с собой проститься – я решаю сам. Я не стал игрушкой – ни их, ни вашей, я не должен миру – ведь я не старший, и лишь память горько, безумно пляшет на ступицах скал. Нет врага страшнее себя, поверьте, лучше даже песня глухая смерти, как ни страшно быть за него  в ответе –  я смогу. Если смог в стране, где лишь лед и ветер, сохранить и память о сладком лете, и разбить оковы, капканы, сети – на пути к врагу.
У врага глаза - два приюта боли, он не знает этой нелегкой доли, ему просто странен вкус терпкой соли и морской прибой. Знаешь, брат, я долго считал столетья, ожидал удара мечом иль плетью, быть рабом и узником в тесной клети – но не честный бой. У меня есть просьба, послушай, ладно? Пусть я лжец, но лгу я сейчас нескладно, потому и плачет застывший ладан на моих руках. Когда снова встретишь меня, не надо обжигать пытливым, усталым взглядом, лучше напои меня быстрым ядом – дай уснуть в песках. Пусть вокруг от жара земля искрится, чтоб шипело небо, как осень-спица… помнишь, были когда-то два брата – принца?..
Впрочем, кто – я не вспомню сам.