Последний матрос. Из цикла Серебряный блеск

Холодно
Мерзли отчаянно
Мерзлый картофель казался мечтой
Но шли напролом
Босые колонны
Голодных
И мир наполнялся стальной красотой

Рождался
Невиданный строй
За нами вставал, поднимался
Высокий прибой
И в грубых ладонях
Почти затерялся
Испуганный мячик земной
Почти
Удалось нам пройти
От нижнего города В.
До верхнего города Б.

Как вдруг
Ударил приказ
И "физику боя" смял
Лихой командирский бас:
Сам передал – не ждать,
Когда цунами накатит
Всем отступать.
А под конец громыхнул,
Для дрогнувших места не хватит
Всех расстрелять…

Тогда я решился
И сел за большое письмо
Перо
К бумаге рвалось и бумагу рвало
Но я нацарапал горячие строчки
Панику будем и впредь
Пресекать
И паникеров
В прицелах держать
Но если буквально, до точки
То ненависть лучше в груди удержать
Сих подданных
Сеющих панику
Все же не стоит пальбой вразумлять
Иначе придется поставить
Вдоль красной стены
Считай, полстраны

На подданных
Груз беспрестанных восстаний
Их лица – что комья земли
Но где их вина?
Она пребывает в груди
Комком социально-отсталых желаний
Скуластые
Стертые
С виду как лоб
Бесконечной толпы
Они предпочитают держаться
По гроб
Классовой своей темноты

В стране,
Измученной тифом и псориазом
Молчаливое большинство
Разом
Предало Революцию
Плюнуло в ее дорогое лицо
…

И здесь
Я не выдержал и громыхнул
Написанное разом
Перечеркнул
Что толку писать
Когда было сказано, взятое, сдать
Не лучше ли просто депешу послать:
Спасибо тебе, наш вождь, дорогой
Безмолвные как штыки
Мы готовы пройти
Сквозь цоколь любой
Самой твердой стены

Чтоб новую жизнь нести
Мы слышать должны о тебе живом
И потому от имени всей братвы
Я попрошу тебя об одном,
Живи
Мы рядом – твои часовые
А дальше, внизу, свои позывные:
Матрос Емельянов
Крейсер «Очаков», который на дне
По этой причине
Я ныне
Простой
В армии конной боец рядовой
И адрес: в Москву
Прямо на стол дорогому вождю
Пусть знает, чем дышит матрос,
который своими руками отправил
свой крейсер на дно
И там навсегда
Свое
Черноморское сердце оставил