морское, очень странное

волны ползут,
умирая,
к берегу,
ласкаются об него,
плачут в него и взрываются
так, что все звёзды сползают с неба,
так, что осколки от орбиты летят на Марс.
превращают его в шоколадку,
делят на кусочки,
раздают всем планетам
и летят обратно,
шурша красновато-потёртой шлейфообёрткой,
делясь своей нежностью и обречённостью
на бессмертие.
делясь своим голосом,
похожим на дельфиний,
делясь тем, чем они являются.
и если бы существовали такие люди,
с душой, как у волн,
(а может быть, и существуют такие, правда?)
мне стало бы очень
смешно / гибко / и странно.
и я бы метнулась в восход
и губами прижалась к нему,
потому что теперь –
                можно.
а ещё налила бы чай в морозильникокружку,
чтобы навечно остался он в ней
заморожен.
чай моего воскресения,
знаете, заваривала месяцами –
и теперь буду им протирать веки
и губы
и душу
и чтобы не стал он противно горяче-тёплым,
как всё, прожитое через себя глубже некуда,
мне нужно…
ледяное
солёно-сахарное
пережитое-бессердечное…
течение?
откликнешься.