ЦАРЬ ПЕТР I

      1.               
      
Смотрите, как быстро и мягко,
Накренившись круто на борт,
Бегут к Петергофу  две яхты,
Оставив  чертям дымный порт.

И парус – то стонет, то дышит
Навалистым ветром морским,
И криком, что вряд ли услышан,
Мы гоним остатки тоски.

«Ура!» – петергофским аллеям,
Фонтанам имперским: «Виват!»   
Заплаткой на море белеет
Наш парус!
                И этот парад –

Для моря. И жить нас не просит,
А требует лишь парусов,
Оно поматросит и бросит
На чистый, соленый песок.

Ты знаешь, дружище охрипший,
Возьми-ка секстант и буссоль,
Оставь свои песни и вирши –
Соль жизни – морская лишь соль!

Вот треск над петровскою мызой –
Расцвел фейерверка букет…
И ветром, господним капризом
Сорвало с земли триста лет, -

А море все так же и пахнет,
А парус все так же упруг,
И две – напрягаясь! – две яхты
Бегут, замыкая наш круг.

Сам Петр? Император? До дрожи
Похож… да и так же силён…
Он  рядом! И дай же нам Боже
Чтоб  это был истинно он!

                2.

Зажги свечу,
                main liber Katerin…
Темно, темно…
                Зажги свечу, Катюша!
Я не один здесь?
                Или я один?
Ты кто? За мной?
                Да по мою ль ты душу?


Стой, я узнал тебя!
                Сегодня борт о борт
Мы шли в фордейвинд…
                Что за яхта, сударь?
А я б ушел от вас –
                заполоскало грот…
Ну что ж, хвалю
                за дерзость и за удаль!

Сегодня бросил всех!
                Хочу побыть один.
Хочу проверить –
                может, я не нужен?!
По-англицки
                то называют «сплин»,
По-русски же «хандра»,
                ничуть не хуже.

Как ты попал сюда?
                Подай зипун – знобит…
Пошарь по полкам –
                есть  ли там бутылка…
Помру вот вам назло,
                и буду враз забыт,
Мол, был голландский хер,
                дурилка.

Он строил, пил
                и головы рубил,
Но государству
                не нанес потравы,
Тянул из грязи –
                из последних сил…
Что до побед –
                да вспомнят ли Полтаву!


Скажи, матроз,
                ведь ты издалека…
Но русский, наш!
                Хоть между нами – бездна…
Как думаешь –
                фундаментом крепка
Россия?
             Всем другим – любезна?


Вот тридцать лет,
                а пронеслись, как сон,
Шутихой новогодней
                протрещали…
Бояться стали нас,
                хоть в том резон,
А раньше просто, сударь,
                не пущали!


И все же – кто ты?
                Я сижу один…
Хотел пройтись
                вдоль моря по отливу,
Вдруг показалось –
                Васька Головин,
Ну, думаю, убью,
                щенок блудливый!


Нашел там ром?
                Себе возьми стакан!
Так русский говоришь,
                не турка…
Ну, что стоишь, матроз,
                как истукан?
Откуда родом?
                Из Санкт-Питербурха?


Брось! Городу всего-то
                десять лет!
Недавно – да ты был! – сему гордился…
Постой… постой…
                Я понял твой ответ!
Перекрестись! Скажи,
                к о г д а  родился?


Дай сосчитать –
                почти что триста лет…
Я думал –
                врут попы про эти вещи,
И ангелов в природе
                просто нет,
А если – есть, то ром они
                не хлещут.


За мной… Не с неба,
                а с грядущих  лет…
Еще я поживу?
                Утешил ты невежду!
Смотрю – возник!
                И светел твой портрет,
И белые, как в Библии,
                одежды…


И парус твой сверкал…
                Как говоришь – «лавсан»?
Потешное словцо –
                и лавочки, и сани…
А я собрался уж
                в небесный сан –
Болезнь, тоска, и ты тут…
                весь в лавсане.


Осталось разобраться –
                где мы? Где?
Я понял! Надо выйти,
                друг мой милый!
И если мир не мой,
                то быть беде!
Я – призрак, вурдалак,
                душонка без могилы!»

 

Мы вышли вон!
                Там дождик моросил.
«Ракеты», так сказать,
                привычной былью,
Рыча, воняя,
                из последних сил
Шли к Петергофу
                на подводных крыльях.


А небо
              истребитель
                зачеркнул,
Он ввинчивал себя
                в чужие дали…
Ладонью Петр водицу
                зачерпнул,
Понюхал: «Господи, уже моря
                засрали!»


Туристы хохотали,
                торопясь…
Не спрятать мне его –
                такой уж крупный!
Петр шпагу потянул,
                крестясь и матерясь –
Но сквозь царя
                прошли они всей группой.


«Ну что, летим?!» -
                тогда мне гаркнул Петр,
Взмахнул клинком
                и небеса ужалил,
И воздух стал вдруг
                непривычно тверд,
И мы пошли над морем,
                побежали.

 

Потом взлетели!
                Я люблю экстрим,
А Петр, похоже,
                тоже был в экстазе:
«Виват. Россия!
                Ну же! Воспарим!!»
Что ж, с высоты поменьше
                видно грязи.


Вот Петербург,
                вот Невский, Эрмитаж…
И молвил Петр –
                глаза шальные были! –
«Ну что… дворец
                понравился мне… наш!
А вы почто   
                коробок налепили?


Одеты чисто,
                много умных глаз…
Повозки ваши…
                Кони где, затейник?
Красивых баб поболе,
                чем у нас,
А вот дома…
                Ну, чистый муравейник!


Хороший порт,
                есть место кораблю,
А флаг-то мой, андреевский…
                Красиво!
Мосты, каналы –
                это я люблю,
Моя затея, стало быть,
                по силам.

А это кто –
                охлупкой на коне?
В венке, а без седла…
                Ему еще б – кифару…
Что говоришь?
                Сей памятник-то мне?!
Хорош… хорош…
                надутый как котяра!

А что Россия –
                гордо реет флаг?
Стоит над миром?
                Или мир над нею?
Что – посередке?
                Это я никак…
Никак, матроз, не ждал…
                Не разумею!

Мятеж в России,
                что  не видел свет?
И двадцать миллионов –
                на погосте…
Война с Германией,
                и пол-России нет…
А я-то думал,
                что война – для роста.

На шпагу взял –
                ремесла запустил,
Купцам открыл
                ворота и причалы…
А вы что –
                не хватило, братцы, сил?
Сидели,
                сами сапоги тачали?

На Марс летали –
                эка чепуха!
Что толку, коль на дурь
                хватило силы…
Стоит село –
                наружу потроха,
Не сеет и не жнет,
                да это ж – не Россия!

Здесь должен быть
                открытый разговор –
Воруют? Да, воруют!
                Единицы…
Не каждый, взявший хлеб,
                преступник, вор…
Украл, попался,
                так верни сторицей!

А с кем радеть?
                Сочтешь по головам –
Назвался кто,
                как говорится, груздем?
Кто не за страх – за совесть
                служит вам?
А кто везёт, того, ты знаешь,
                грузят!

Дворянство где?
                Побили в две войны,
И выгнали,
                и вытравили дружно…
Дворянству не прощу!
                Хоть здесь их нет вины…
Ушли, так, стало быть,
                так нужно.

А кто взамен?
                Купец?
                Ученый муж?
Рабочий?
                Лавочник?
                Святой отец с кадилом?
Коль курса нет,
                и парусов к тому ж,
Как плыть, матроз?
                Куда же плыть, мой милый?


А мне, ты думаешь,
                хватало мне людей?
Привыкли красть,
                с натурой нашей тяжкой…
Украл – верни!
                Построй! В бою отбей!
Здесь каждый вор
                стать должен Алексашкой.

А толку-то –
                заполнить лагеря,
И тюрьмы, и остроги,
                и зинданы…
Бурьяном поросла
                у вас
                земля,
Кто не сидит –
                лежит в матину пьяный.

Навесили
                пудами
                ордена,
Талдычите: «Великая Держава!»
Не ваша это,
                а моя страна,
Ее пустили вы в разор,
                в потраву!

Вам нужен Петр?
                Ну, в каждый дом – Петра!
Вот это даст
                и приумножит силы?
Матроз, спасибо…
                Только мне пора,
А то боюсь –
                закроется могила.

Опять знобит…
                Я чувствую – лечу!
Приснился сон…
                Да ну же, Бог с тобою…
Зажгите мне
                Растральную свечу,
Мне чудится такая
                над Невою.

      Санкт-Петербург – Петропавловск-Камчатский, 2005 г