Косынка

Сытый и лощеный, крови не видавший,
Молодой политик на телеэкране,
К людям обращенный, ярко описавший
Остроумный критик – мол война с обманом.

Что не так все было, а было по иному,
И на День Победы – взгляд бывает разный…
Его след простыл уж. Он ушел. Знать дома
Время пообедать. Чистый и опрятный.

...Парочку цветочков на могилке братской
Бабушка седая молча положила.
Всё, в одном платочке… Пару слез украдкой
Память оросили. Расставанье с милым…

Паренек был ладный. Крепко ревновала
До соседки Зинки. Как «жег» на гармошке,
Так она глазами, ох в него «стреляла»!
…Подарил косынку, да простую брошку.

И на войну ушел не знавши поцелуя.
…Под окном сирень, на щеке слезинка…
Любит по сей день, но больше не ревнует,
Без венца невеста – бабушка в косынке.

В страшном 41-м, только «трехлинейка»…
Генералов «мудрых», «сильным» аргументом –
Лозунги, да песни. А жизнь бойца – копейка.
Как в цепочке звенья, как – патроны в ленте.

Где-то под Москвою, или подо Ржевом
Ему дали «право» помереть от пули.
Кровь текла рекою там на фланге левом,
А может быть на правом? В августе, в июле…

Только оборону немцы не прорвали,
Но «трехлинейкой», братцы, с танком кто воюет?
Лишь одни вороны тучею летали,
Где могилке взяться? Со смертью не балуют!

А в могилке братской – косточки все вместе.
Тысячи фамилий, между плит – травинки.
Мясорубки адской нету. Лишь невеста
Шепчет: «Здравствуй милый! Я в твоей косынке!»