Мне так жалко ее...

Я смотрела в окно, на часы, календарь, я смотрю на нее,
Ее голос простужен и вот-вот сорвётся, она чуть не плачет,
Разбивается ваза с засохшими розами, к черту ее бытиё,
Слишком  вдребезги, чтобы быть правдой и что-то да значить,

Слишком остро и колко и мелко, чтоб влюбиться навзрыд
В эти фразы-эпитеты эгоистичного города.
Она девочка-праздник - стол души для застолий накрыт,
Только нет для застолий с друзьями достойного повода.

Одинокая, ночью, заполненной холодом, спит,
На соседней подушке душа, на замки затворенная,
Я смотрю на нее свысока – ее сердце болит,
Ей не спится, мне жалко ее, в пустоту заключенную.

Валерьянки стакан и сандаловый запах в ночи,
Даже знаки вопросов забылись в обыденной вечности,
Навсегда уезжая, посмотрит, взгрустнув, на ключи,
Дверь закроет на три оборота, шагнет из беспечности.

Только есть ли ответ на вопрос обезличенных грез?
Зимний холод по венам запустит городская луна.
Не сгорел ли в огне бытия тот, кто дорог всерьез?
Мне так жалко ее – она будет, как прежде, одна.

Город будет молчать и игриво дышать на мороз,
Она снова вернется, простив себе скуку и слабость.
И опять будет город свидетелем мыслей и слез,
Что она отнесет на свои лишь грехи и усталость.