Эмигрантская эллегия

 

               На смерть И. Бродского


Запах кофе в соседней лавочке –
«Бедный Йорик… Нью-Йорк… Беда…»
Эмигранты идут, словно к справочной,
Пошептались: «Вы в курсе?» - «Да-а…»

«Все меняется в рангах и в табелях,
Лишь в своей не поправишь судьбе…» -
«После Бальмонта, Блока и Бабеля
Потеснились на полке «Б»…

От Нью-Йорка до Капитолия –
(Вон он, виден в моем окне!)
Триста миль, но такая история –
Я без цента лежу на дне.

Дома – хоть товарняк, хоть литерный,
На подножке – и без затрат
Я приехал бы… «Кто? Из Питера?
Из камчатского? Oh my God!

А вокруг негритянская музыка,
Русский мат – это всё лабуда,
Просто надо набраться мужества –
Нет поэта! И это – беда.

«Он бежал от России, он пятился
С нимбом Нобеля на голове…
Может быть, таки думал по пятницам
И о Невском, и о Неве?»

Белой ночью он там не засветится,
В этой жизни –  уже никогда,
Мы могли бы в Венеции встретиться! –
Чем не Питер, все та же вода…

Но в кафешке, перед Америкой,
Сел с газетой старый еврей,
Там статья – как всегда,  истерика...
Сыро, грязно,  сквозит от дверей.

Глянул, как с простотой библейскою
Просто старость пришла пожрать,
Да с  извечной тоскою еврейскою
Ртом беззубым пыталась жевать…

Наш Иосиф, был лучшим плотником!
Завитушки… Им несть числа,
Всё так ладненько, крепко, плотненько…
Но Россия не понесла!

А Россия стихов чурается -
Надо думать, хотя бы слегка,
Кто-то пьет, кто опять ширяется,
Кто поет матерки Шнурка.

Оценили, расставили быстренько,
Уходя, не коснулись плеча.
За судьбу  – как же нам да не выстрелить!
Мы талант не умеем прощать.

Запах кофе… А мне не верится!
Гроб в глазури, как торт «Нева»…
Вот и вас… на десерт… Америца…
Я не сдамся! А вот черта с два!

Не прогонишь нас даже палкою –
Виза кончилась? – Ерунда!
Юных ленинцев нелегалкою
Напугать… Вы смеётесь, да?

Пусть судьбе – не гарсону заказывать,
В эти игры еще поиграть…
На Васильевский остров с оказией
Постараюсь поспеть  помирать.

                Вашингтон – Петропавловск-Камчатский- Санкт-Петербург, 2005 г.