ДРУГ... Новелла... руководство для одиноких женщин

      Шумной, хохочущей толпой гости потянулись к выходу. Праздник удался на славу. Настроение у всех было замечательное и, уходя, каждый оборачивался, посылая новорождённой воздушный поцелуй. Сегодня она, отмечая свой тридцатилетний юбилей, была весь день необычно весела и общительна. Горы посуды громоздилась на столе и на кухне.  Повсюду, под отодвинутыми от стола стульями, валялись скомканные салфетки и, плохо затушенные окурки в пепельницах, издавали характерный запах. По всему было видно, что гостеприимной хозяйке на этот раз, придётся лечь спать далеко за полночь. Настенные часы в гостиной пробили одиннадцать, и за окном собирался дождь. Небо было сплошь покрыто тёмными тучами, и серп тусклой луны, время от времени, то появлялся в их в редких просветах, то надолго исчезал за самыми плотными из них. Сентябрь уверенно вступал в свои права и ранняя осень давала о себе знать.
      «Не могли подольше посидеть, что ли?» - подумала она, глядя на уходящих. «Виталий, ты тоже уже уходишь?» - окликнула Юля молодого человека, который, вслед за гостями, направился, было, к выходу. «Не мог бы ты задержаться ненадолго? Мне нужно с тобой поговорить...». «Это серьёзно?» «Да, очень». «Ну, если так, то конечно». Он несколько раз прошёлся по комнате, поправил галстук и, наконец, смахнув со стула обёртку от подарка, сел с ней рядом, чуть обняв сильной рукой её открытое плечо. «Тебе Мартини?» «Да, немножко» - произнесла она тихо, не меняя позы. Он галантно налил ей полбокала из близстоящей бутыли и взглянул на этикетку. «А себе?» «Да нет, я весь вечер пил виски. Мне, пожалуй, хватит. А ты знаешь, я рад, что ты меня пригласила. Нам так много нужно друг другу сказать. Сколько мы с тобой не виделись... У тебя очень уютная квартира, я рад за тебя. Ты всегда была хорошей хозяйкой".
      В комнате было тихо. Только камин потрескивал в углу, да жёлтая ветка клёна билась о стекло, как будто искала укрытия от резких порывов ветра и, уже начавшегося, дождя. Она сидела к нему в пол оборота с бокалом мартини в изящных пальцах и смотрела в окно опустошённым взглядом, который он не раз замечал у неё в редкие минуты душевного напряжения. Надо признать, что она искусно умела скрывать своё настроение, но сейчас, рядом с ним,  даже и не пыталась этого делать. Они были знакомы уже много лет, учились на одном курсе института. Он даже когда-то немного приударял за нею. Она была самая красивая девушка на факультете. Годы её почти не изменили, да и он чувствовал себя гораздо моложе своих лет. Он нашёл работу по специальности, остепенился, женился по любви и растил двоих детей. Всё ему давалось легко и его неотразимая харизма раскрывала перед ним любые двери. Он знал это и часто этим пользовался.
      «Так что случилось? – спросил он, доставая из бокового кармана пачку Marlboro. Ловко выбив сигарету, он лёгким наклоном прикурил её от наполовину сгоревшей свечи, стоявшей рядом с хрустальной вазой, украшенной шикарным букетом её любимых цветов. Они источали тонкий аромат и приветливо склонились над широким столом, как бы спрашивая у присутствующих, хорошо ли они сегодня выглядят. «Он ушёл от меня - сказала она с горечью – и это уже навсегда. Я даже не пыталась его остановить. Я знала, что когда-то это должно было случиться». Она резко повернула к нему уставшее лицо и в её глазах сверкнули тревожные огоньки. «Я не знаю, как мне теперь жить... мне плохо, понимаешь? Очень плохо… Виталий, я не была к этому готова, хотя и догадывалась, что у него есть другая женщина. Как это больно, когда тебя, так вдруг... бросает любимый человек». «Да уж... сказать по правде, я не ожидал такой быстрой развязки. Я тебя понимаю, Юля. Ты ничем не заслужила такого к себе отношения...» «...Я не давала ему повода для ревности, но ты же его знаешь - вдруг она заговорила быстро, время от времени сдерживая подступавший к горлу комок обиды - эта его необоснованная подозрительность сослужила ему плохую службу». «Да, это так. Уверен, он ещё не раз пожалеет о своём поступке. Я ведь и сам не раз говорил ему, что он неправ, но, он и слушать не хотел. «Всё ясно ревности, а доказательств нет» – так, кажется, писал поэт? Лучше, наверно, и не скажешь». Он глубоко затянулся сигаретой и заложив ногу за ногу, откинулся всем телом на спинку стула. «Я так понимаю, ты хочешь знать моё мнение? Ну что ж, я тебе скажу, что об этом думаю. Хотя... какой из меня психолог, ты же знаешь... Я и себе-то, порой, ничем помочь не могу... Прежде всего, тебе не следует так убиваться. По–большому счёту, как сказал мудрый царь Соломон: «Всё суета-сует и томление духа» - «Всё проходит»... Главное – это мир в душе и положительные эмоции. Ты же сама знаешь, что все тревоги существуют только в нашем воображении. Не следует нагнетать негатив и всё само собою придёт в норму. Время – оно лечит. Главное, не зацикливайся на этом. Ревность – это болезнь, а обида - плохой советчик. К здоровому человеку и люди охотнее тянутся... Одиночество тебе не грозит. Встретишь ещё хорошего человека, не одни на земле живём. Ты должна всегда помнить, что если что-то сегодня не сложилось, то всегда есть следующий день, с которого можно начать жизнь (не с нуля, конечно) а, как бы, с чистого листа. И таких шансов нам предоставлено великое множество. А теперь представь себе, как щедр Творец к своим земным чадам, т.е. к нам с тобой. Ты уж поверь мне, что это так. И выше нос, дурёха... не в гордыне, а в смысле понимания сложившейся жизненной ситуации. Я тебе обещаю - всё будет тип-топ. Не ты одна проходишь подобные испытания. Эту проверку любви тебе устроила сама жизнь. Что ж, значит не судьба. Принимай всё так, как оно есть. Помни: живым - живое... Ты меня понимаешь?» Он взглянул ей прямо в глаза и невольная слезинка скатилась по её щеке, выдавая её сильное волнение. Она внимательно слушал его, впитывая каждое слово, и была ему бесконечно благодарна за сочувствие в тяжёлый для неё момент жизни. «Спасибо тебе – после некоторого молчания сказала она тихо, вытирая лицо тыльной стороной ладони - я тебе так признательна! Это очень важно в нужный момент выразить мысли так, как сделал это ты. Это именно те слова, которые я хотела услышать. Да, ты прав. Все будет хорошо. Не может быть иначе! Ты, Виталий, настоящий друг. Прости меня, что я тебя задержала, ведь уже так поздно… Ты не забывай, заходи... обещаешь? Ты же знаешь, что я тебе всегда рада». «Ну, что ты, что ты... Юлечка, сейчас тебе нужно быть очень сильной. Успокойся, ложись спать и постарайся не думать о том, что произошло. Утро вечера мудренее. Я обязательно заскочу к тебе на днях. Посидим, поокаем... Привезу тебе твои любимые хризантемы и бутылочку мартини. Ты же любишь мартини? А если любишь, значит не всё потеряно. Знай, что я всегда о тебе помню. Ни в коем случае, не поддавайся минутной слабости... береги себя. Не зря же говорят, что нервные клетки не восстанавливаются. Они тебе ещё очень пригодятся в этом непредсказуемом мире... Хочешь, я помогу тебе с посудой?» «Да нет, спасибо, я сама. Ты даже не представляешь себе, какой груз ты снял с моей души. Я даже не знаю, как бы я без тебя выкарабкалась из этого чудовищного состояния». «Я рад, что ты меня правильно поняла. Ты держись, подруга, и сама-то надолго не пропадай». «Куда ж я денусь... да, кстати, ты в прошлый раз забыл в прихожей свой зонт. Вот и не верь после этого в приметы». «Действительно... Ну, я пойду, поздно уже. Скоро увидимся. Ты не провожай, дверь я закрою сам». Она кивнула головой. Виталий вышел в переднюю, взял из корзины свой чёрный зонт, с крупным набалдашником на рукояти, и плотно закрыл за собой входную дверь.
      «Ничего, ничего... всё образуется» – говорил он сам себе, садясь в удобное кресло своей машины. Он привычно включил дворники, дальний свет и пристегнул ремень безопасности. Машина быстро завелась и, нажав на педаль акселератора, он умчался в холодную, неприветливую осеннюю ночь. Дорога была ему знакома. По обе стороны бежали тополя и дождь, как сумасшедший хлестал в лобовое стекло. Он думал о том, что ещё многое мог бы сказать Юле, но не успел или вовремя не нашёл необходимые слова. «Она умная, а значит, сильная – справится. Вот приеду - сразу ей позвоню... спрошу, как она... всё будет хорошо... всё пройдёт. До чего же непросто устроить эту самую личная жизнь. Человек по сути – одинок. Плохо одному. Но друзья – это большая сила, если, конечно, они настоящие. С ними и горе не беда» - так думал он, глядя через стекло на размытую от ливня грунтовую дорогу. На сердце было тревожно. «Не вернуться ли…» - подумал он, но машина уже уносила его всё дальше от её дома, от её невыносимой тоски, которую ей предстояло преодолеть в себе самой. «Она сильная... она справится...» - упрямо повторял он мысленно. Ему было больно и за неё и за своего давнишнего школьного товарища, совершившего непоправимое. «Завтра же, обязательно её навещу. Приглашу в театр, ресторан... пусть пройдёт какое-то время. Оно всё лечит. Эх, Юлька, Юлька... женская твоя душа...» Виталий сбавил скорость. Быстро темнело. Дождь усиливался. Вдалеке показались городские огни, где его ждали тепло и уют семейной жизни. «Вот и кончился праздник» - подумал он, сворачивая с неасфальтированной дороги на шоссе. Тряпичный клоун, висящий под передним зеркалом, сделал неуклюжий реверанс и завис, покачиваясь, с глупой улыбкой, которой он постоянно одаривал водителя, глядя на него в упор. «Ну что... весело тебе?» - спросил Виталий, щёлкнув шалуна в его красный нос. Он так делал всегда, когда был чем-то озабочен. Тот повернулся к нему спиной, всем своим видом, показывая, что не намерен терпеть такие выходки. Мол, если у кого-то проблемы, то он-тут при чём? Нечего руки распускать, следил бы лучше за дорогой... Но Виталий о нём уже забыл...