Баллада об отсутствии вдохновения

Слегка прохладно, ежели учесть
Вчерашнее купание, то вовсе
Тепло. И вот из недр своей кишки
Меня автобус выбросил наружу,
Но так и не успев переварить.
Я к этим ядам привыкаю детства.
Почти привык.

                И снова, по частям
Просачиваясь в кровь к родной столице,
Невольно проверяешь на себе,
Что пот, стекая, охлаждает кожу
Или мозги, в зависимости от
На скальпы потребительского спроса.
Вопрос же заключается в другом:
Его ли шум мы слышали в ракушке?

Ты едешь, значит, отдаешь отчет,
Что жизнь твоя поставлена на карту.
Так ставят на газету пузыри
И головы кладут на гильотину,
В надежде вызвать жалость у толпы.
Не дай вам бог предаться этим мыслям
В начале дня.

                Мне, впрочем, все равно.
Есть дар не углубляться в размышленья,
И тем сводить на "нет" любой ответ,
Слегка при этом скашивая брови
Вскользь отмечая про себя, что так
Ты более походишь на Да Винчи.

При этом не дает покоя мысль,
Что каждому, родившемуся после
Эпохи недоверия часам,
Даруется с рожденья некий ящик,
В котором стены, пол и потолок,
И даже окна - сущая формальность,
Но где воспоминаний тяжкий груз
Перестает быть таковым.

                А здесь
И далее по списку бесконечность.
Мой разум принял позу №2,
Заметно участив сердцебиенье.
Хороший признак, стало быть, живой,
Но продолжаю притворяться трупом,
Угадывая следующий ход
По свойственной врагам привычке чавкать
В процессе восприятия меня
Логической ошибкой мирозданья.

Неспешный взгляд в окно - опять река
И вышитый на лацкане асфальта
Старанием отбойных молотков
Корявый иероглиф трещин. Жарко.
Природа - изощренный каллиграф,
Куда нам до нее.

                И обернуться
Не успеваешь, как уже закат,
Не балующий совесть постоянством,
Но тем же самым балующий глаз.
С любовью разложив свои останки
По лоджии, и выставив в проем
Худые (за ненадобностью) ноги
Я запускаю пальцы в свой "LM",
Попутно совершенствуясь в латыни.
Меня зовут в постель, я не спешу,
Терзая полночь каверзным вопросом:
Зачем мне Питер, если есть Москва?
Ну а Москва...

                Она как тот художник
Всю жизнь писавший свой автопортрет,
А после обнаруживший, что старость
Его в искусстве этом превзошла,
Но не смутила, лишний раз напомнив,
Что он и по профессии маляр.

Уже темно. При свете зажигалки
Я вновь читаю это. Мне на зуб,
Похоже, попадает черный перец,
Непроизвольно скашивая рот.
Меня тошнит.