Александр Кабанов. Иронист с душою трагика

В Москве состоялась презентация новой книги поэта-мифолога Александра Кабанова. У поэзии Александра есть, на мой взгляд, выдающееся качество - он и всегда современен, и в меру классичен. Такой симбиоз культурный пластов происходит тогда, когда стихотворцы строят свою поэтику не на голом песке, а на прочном фундаменте разных традиций. У Кабанова иногда не до конца понятно, шутит он или говорит всерьёз. Я думаю, что и то, и другое. Впрочем, мы уже имеем классический опыт гоголевского "смеха сквозь невидимые миру слёзы". У Кабанова же этот гоголевский приём отточен до гротескового звучания.

* * * *

 Не лепо ли ны бяшет, братие, начаты старыми словесы:

 У первого украинского дракона были усы,
 роскошные серебристые усы из загадочного металла,
 говорили, что это - сплав сала и кровяной колбасы,
 будто время по ним текло и кацапам в рот не попало.

 Первого украинского дракона звали Тарас,
 весь в чешуе и шипах по самую синюю морду,
 эх, красавец-гермафродит, прародитель всех нас,
 фамилия Тиранозавренко - опять входит в моду.

 Представьте себе просторы ничейной страны,
 звериные нравы, гнилой бессловесный морок,
 и вот, из драконьего чрева показались слоны,
 пританцовывая и трубя «Семь-сорок».

 А вслед за слонами, поддатые люди гурьбой,
 в татуировках, похожих на вышиванки,
 читаем драконью библию: «Вначале был мордобой…
 …запорожцы – это первые панки…»

 Через абзац: «Когда священный дракон издох,
 и взошли над ним звезда Кобзарь и звезда Сердючка,
 и укрыл его украинский народный мох,
 заискрилась лагерная «колючка»,

 в поминальный венок вплелась по*бень-трава,
 потянулись вражьи руки к драконьим лапам…»
 Далее – не разборчиво, так и заканчивается глава
 из Послания к жидам и кацапам.

Само название книги Кабанова "венчает" такие разноплановые вещи, как бездна и день рождения, но из словесной игры порой высекаются совершенно иные смыслы, так, что это уже и не игра вовсе, а, как говорят совсем маленькие дети, "игла". И поэт умудряется вдеть в игольное ушко свою путеводную нить. Кабанов-мифотворец, Кабанов-фантасмагор, Кабанов-эквилибрист - это всё один и тот же человек, щедро одарённый от природы. Нигде не было ни одного объявления о выступлении поэта, однако "сарафанное радио" на сорочьем хвосте принесло эту весть столь многим людям, что состоялся аншлаг. Александр Кабанов, как типичные Весы, всегда в меру дипломатичен, практически никогда и ни с кем, за редчайшим исключением, не ссорится. Он - объединяющая фигура в русской поэзии, что тоже - большая редкость.

Мне кажется, в ряде стихотворений Александру Кабанову с блеском удалось придать ироническому повествованию трагическое звучание и не утратить при этом чувства меры. Особенно хорошо это заметно в стихотворении о голодоморе. Воистину, он, как эквилибрист, прошёлся на большой высоте по туго натянутому канату и смог устоять. Показательно, что Александр никогда не шоуменствует в своих выступлениях, хотя и является одним из родоначальников турниров поэтического слэма.

Я долго вспоминал, что же мне напоминает это "happy бездна to you". И вспомнил. Оказывается, подобные элементы чёрного юмора были у Владимира Высоцкого. "Тут сорвался вниз - но успел сказать: "Ах, какая же ты близкая и ласковая, альпинистка моя, скалолазка моя. Мы теперь с тобой одной верёвкой связаны". Мне кажется, такие нетривиальные приёмы, как гротеск или трагифарс, добавляют поэтике Александра Кабанова, как минимум, ещё одно измерение.