Обочина

1.

Растворяясь в виски со льдом,
день уходит за шиворот ночи,
поглощая меня и мой дом
с осторожностью "так, между прочим".

Зря косишься, слепая луна
на листки нераскрытой тетради -
там все слизано раньше, до дна -
ни кому, ни зачем и ни ради.

Поплетусь навстречу ветрам
на канавы мрачных обочин,
и луна упадет мне к ногам,
пробираясь сквозь хлам пьяной ночи...

 
2. АЙШАЛИ

Пьяные рожи пусть не встревожат
песню твою, Айшали.
Пьяные рожи тоже, быть может,
смыслят что-то в любви.
Ты начинаешь - они затихают
в дымке густой табака.
Голос твой странный вдруг растворяет
едкий гул кабака.
Каждому слышится что-то чудное
в песне твоей, Айшали.
Каждый оставил что-то родное
где-то в туманной дали...


3. ОБОЧИНА

Дерет горло дешевый табак,
сизый дым глаза застилает...
Только входишь ты в пьяный кабак,
а бармен уже шнапс наливает.

Ты запутался в схеме дорог,
и не ждешь от судьбы снисхожденья.
В холостую мотаешь ты срок,
и с фортуной - одни расхожденья.

И в ночи ты плетешься во двор,
как и ты, давно безымянный,
и луна - зачем-то в упор
смотрит глазом своим оловянным.

Засыпаешь в постели сырой,
одеяло - рванье и подушки
покрывают тебя с головой,
чтоб не слушал пророчеств кукушки.

Может, там - в своих призрачных снах
ты узнаешь что-то о счастьи...
Ты блуждаешь легко в облаках,
чтобы снова проснуться в ненастье.

И не знаешь, чем кончить сюжет -
нет вопросов и нет ответов.
Про таких не слагают сонет.
Ночь для них не кончается светом.


4. КОЛОМБИНА
      
            "Как недолго вы были моей Коломбиною..."
                А.Вертинский

Будет утро, будет снова полдень,
все как есть - как есть всегда.
И опять в окне пробел восполнит
желтая брезгливая луна.

Снова я услышу стук вечерний
каблуков по влажной мостовой,
и глаза твои, отравленные чернью,
и твой рот, презрительно косой

улыбнутся в зеркало витрины,
встанешь ты свечою на ветру...
Выросла из платья Коломбины
девочка в заброшенном порту.


5. ГОРЖЕТКА
          
            "Лучше шейку свою затяните потуже..."
                А.Вертинский

Разрыдалась в осеннем тумане,
наглоталась сонливых дождей...
и бредешь в своем темном дурмане
мимо пьяных вечерних аллей

одной тихой неясной дорогой,
но уже так понятной тебе...
Дорогая, горжетку не трогай,
пригодится она и во сне.


6. МАРИ

Прикрывая колени батистом,
улыбаясь, плетешься со свистом.
Ты здесь каждому колом в глаза -
проститутка Мария-Роза.

Ночь прошла - дело кончено, в шляпе!
Ты как есть - в опамаженном ляпе,
беззастенчивым ломанным шагом
из игры удаляешься - магом.

Пусть бросаются камни в спину,
сохраняя блаженную мину,
окрыляя нездешним виденьем,
ты любовь возносишь паденьем.

О, Мари, в этом мире подлунном,
все слова на исходе в глумном -
или хохоте или крике -
в искореженной роже/лике.

Ничего, что попытка напрасна,
в одиночестве - слишком ясно,
потому и даришь улыбку,
обрывая последнюю нитку.


7.

Ты проходила дерзкою походкой,
во тьме блуждая как сова,
и лунный луч уже не слишком четко
мне освещал твои бестыжие глаза.

В губах кровавый след оставил
последний поцелуй в ночи...
И тело белое твое в оправе
дымка затушенной свечи

я обнимал... и то и дело
молил и клял - не уходи...
Ты уходила - как хотела,
ни слова не сказав в двери.


8. ИНОЙ

Ты - бродячий флакон аммиака,
пузырек без крышки,
дуновение смрадного мрака,
беспросветной тоски отрыжка.

И бегут от тебя толпой люди,
разлетаются в ужасе птицы,
и встают спиной резко груди,
дервенеют знакомые лица.

Что случилось? Ты просто иной.
Стал однажды - в осеннее утро,
ты оставил свой облик земной,
показалось - все сделал мудро.

И побрел, чеканя свой шаг
в оголтелое сизое небо,
указать Господину на брак
и испить с ним вина, съесть хлеба.

Ничего, что тело твое
так бессмысленно бродит по свету,
превращаясь в хлам и тряпье,
и другого общества нету.


9.
 
Улица заболоченная,
поднебесьем сточенная,
ничто не обещающая,
в ночь впадая, тающая.

Из тебя нет выхода -
только вдох, без выдоха.
Шаг за шагом делая -
тщетно - онемелая.