312. Окопная правда и гибель Федьки. Цикл ВОВ

        ОКОПНАЯ ПРАВДА И ГИБЕЛЬ ФЕДЬКИ

     (Посвящается деду, Лётину Павлу Васильевичу, погибшему в 1943 г. на   Украине в Николаевской области)

  1.
 
        Темнело... Пушки утихали  –
        То фрицы, суки, засыпали,
        Устав палить по небесам,
        По рекам нашим и полям,
        По деревням и по лесам,
        По нам, по женам, по детям –
        То был обстрел всего подряд,
        Чему фашист незваный рад..

Нас сжечь, кастрировать, убить,
Чтоб неповадно было жить,
Иль в рабстве быть, в их кабале –
Он крест поставил на стране,
И мыслил Гитлер: Все пучком,
Но ошибался он с крестом:
Не свастика позорны «Ге»,
Что на фашистском сапоге –
Нам православный нужен крест
(И тут указом божий перст),
С Небес светила нам звезда,
Христос с Россией был тогда,
Когда все видят, что конец –
Христа являет нам Отец…
И святой Дух идет с Небес
И уж предела нет чудес
От дел народа на Руси…
Храни нас боже  и спаси…

Мы нечесть начинаем бить,
Россию-матушку любить –
Не устоять тогда врагу
Пред гневом нашим и в пургу.

Мы шведов били под Полтавой,
Французов били под Москвой,
И битых выжженной дорогой
С России выгнали с тобой.
Татар монгольских было Иго –
Мы натерпелись с ними дико:
От их бесчисленной орды
С лихвой хлебнули мы беды,
Но все ж изгнали эту мразь,
Когда достали твари нас:
И хан Батый повержен был
Поганый пыл его остыл,
Он в миг последний пожалел
И дани больше не хотел.
Но каждый платит ту цену,
Что Богом спущена ему,
И сотни лет пускай пройдут –
Враги Россию не поймут:
Им не понять души щедрот,
Ее загадочный народ,
Который может все отдать,
С себя рубашку даже снять,
Кусок последний поделить,
Сто грамм с друзьями «раздавить»,
Но лишь не трогайте Души –
Её касаться не спеши;
Земли не трогай и детей,
Отцов, сестер и матерей…
Не трогай русской ты души –
Поганым рылом не дыши.
Святая русская душа! –
Поймешь ты Господу служа…
Что с виду кажется грешна –
По сути с Господом она.

Коль не родился русским ты –
Души не ведать широты!


          2.

Совсем стемнело. Тихо стало.
Но рядом бродит смерти жало.
В окопе я друзей обнял,
О мире что-то рассказал,
Который был от нас далек,
В землянке брезжил огонёк:
Комбат над картою не спал,
Башку свою он там ломал,
Как батальону полк разбить,
Да жизнь солдатам сохранить,
И как найти спасенья брод –
Тогда шел сорок третий год.

В то время бились за село –
Ребят там уйма полегло:
От батальона сто штыков,
Убитых сотни, нет братков,
Но окружили нас враги,
Там смерти слышались шаги,
Да вряд ли думал кто тогда,
Что жалко жизнь свою отдать,
Что рано вроде б умирать…
В мозгу же билось лишь одно,
На сердце село и легло:
А как бы нам чуток пожить,
Чтобы врагов ещё побить!
В окопе рядом Федька был –
Горел в бою у друга пыл…

        - «Послушай, Федор, - я сказал –
Не раз со мной ты рисковал,
А кто же дома у тебя –
Ты не щадишь в бою себя?».
Парнишке было двадцать пять
И бед ему б ещё не знать:
Седой сидел он словно лунь,
И не от страха, не от пуль,
Но от увиденного зла,
Что сотворила всем война,
И от страданий всех людей
От зверств ничтожных палачей,
За слезы малого дитя
Он не щадил теперь себя:
Без пули в сердце ранен он,
Фашистом русский осквернен,
И чтобы скверну всю изгнать –
За то и жизни отдавать.

- «Всего лишь год с женой я жил,
Но как же сильно полюбил!
Перед войной родился сын,
Таков и есть семейный тыл…
Отец под Киевом погиб –
К прицелу глаз врага прилип,
Когда отец свой взвод поднял,
«За Родину» - он им сказал…
Врага прицельным выстрел был –
Отцу он в сердце угодил…
Отец не мучился, не ныл -
Он лишь упал и отходил…
Никто не плакал, не рыдал –
Сержант лишь пару слов сказал,
Что жил и бился, как герой,
Но выпал жребий на «покой»
И что возможно, все, друзья,
Погибнем завтра, но не зря..
Дано нам родину любить
И за неё фашистов бить,
А коль придётся умирать –
Так то за благо всем считать.

Собрать все трупы не успели –
Фашисты всех их перебили,
Лишь тот сержант там уцелел –
На то от бога был удел…
Он с лазарета написал,
В письме все маме рассказал,
Сейчас же мама, сын, жена –
Все на Урале у меня,
И больше нет моих родных,
Но мне достаточно и них,
Чтобы фашистских гадов бить,
Да жизни бренной не щадить».

Сказал все Фёдор и умолк –
Здесь в утешении есть ли толк?
И смерть здесь кружится везде,
Уносит всё к чужой звезде,
Всё стонет, плачет и горит,
Шальная пуля тут свистит…
Вдруг бомба в голову летит
Земля от боли вся дрожит,
Смешались грязь, тела и кровь,
Но бес смеётся вновь и вновь.


3.

Проснуться только мы успели –
Снаряды снова в нас летели;
А на Востоке солнца свет –
Да славен Бог! – Войны там нет,
Но там разруха и завод –
        Нам танки, пули льёт народ:
Там дети наши, вся семья,
Там старики, и вся страна
Победу нашу все куют,
Да нас живыми с фронта ждут.

Но залп за залпом в нас летят –
Село фашисты взять хотят,
А нам приказ дан защищать,
И, коль случится – умирать.
Врага нам нужно задержать –
Полкам с атакой время дать.
Обстрел закончился внезапно
И стало вдруг совсем не страшно:
Хоть враг окопы потрепал,
Но в нас, собака, не попал.

С себя я землю отряхал,
Но враг покоя не давал,
И тут – на выстреле прямом,
Где было тихо за холмом,
Оттуда шла фашистов рать,
Чтоб нас разбить и в плен забрать,
Чтоб нас унизить до конца,
Чтоб мы забыли мать, отца;
Но не возможно запугать
Кто встал до смерти защищать
И честь, и родину, и свет,
В ком страха смерти вовсе нет,
Но есть клокочащая кровь,
К свободе верная любовь,
Есть отвращение к врагу
И. если ранен, но могу –
Я пулемет свой обнимал,
И он нещадно стрекотал,
Он прыгал, грелся, но стрелял,
И, значит фрицев убивал.
Мы все стреляли кто чем мог –
Нам помогал наверно Бог,
Фашисты снова в лес ушли,
Мы чуть вздохнули, залегли.
Стряхнув с себя осколки, грязь,
Покрыл я матом эту мразь;
Присел в окоп, табак достал –
Дружище, Федька подползал.
Мы затянулись с ним махрой,
Фашистов «крыли» мы с лихвой….
« Послушай,  друг,-  промолвил я –
Тебя я знаю, ты – меня,
Воюем мы не первый год,
Хлебнули горя и невзгод,
Друзей мы вместе хоронили,
За них нещадно немцев били,
Но как их Гитлер не поймет,
Что непокорный мы народ?
Что нас нельзя завоевать,
Нельзя убить, иль запугать
Мы тоже можем воевать,
Страдать, терпеть, но защищать…»

Мой Федька был прямой мужик –
Любого ставил он в тупик,
Ответил мне примерно так:
-« Наверно Гитлер их мудак,


В материях высших не силен
Да и умом он обделён,
Но возомнил не зная что,
Людей не ставя ни во что:
И люди – быдло для него,
Да демон нам прислал его.
Его б Сибирь, дрова рубить,
Там веселее было б жить!
Коров в колхозе бы доить,
Но лучше было бы убить.
Да черт с ним с Гитлером твоим –
Он сатаной рожден таким:
Давай покурим, посидим,
             Да о другом поговорим…»

          4.

Мы самокрутками дымили,
Потом еще окопы рыли…
И не всегда был Федька прав –
На то его был русский нрав,
В котором чаще цвета два
(И в этом правда есть своя):
Или черно или бело,
Иль плохо все, иль хорошо,
Или добро, иль только зло –
Все это свято у Христа,
Да только жизнь не так проста! –
И в жизни есть ещё цвета,
И правда в жизни не чиста,
Но на войне оттенков нет:
Добро и зло, там жизнь и смерть.
Сейчас, спустя за шестьдесят,
И возвращаюсь я опять
В окопы прошлой той войны,
Когда погибнуть мы должны,
Чтобы врага не пропустить,
Чтобы Россию защитить,
Ошибку Гитлер допустил,
Когда Россию взять решил…
Но есть амбиции и власть,
Да жадна алчущего пасть,
Но «жадность губит фраеров»-
И фраернулся он без слов
В своем желании всего –
Не получил он ничего!
От Бонапарта недалёк,
Коли не внял его урок:
И тот Европою владел
        Но плоти русской захотел…
И по-солдатски Федька прав
Сказав, что Гитлер их- мудак.
Меня ж томило о другом,
Что понял я уже потом:
Как получилось, что нас бьют,
Что люди гибнут, землю жгут –
Но кто же в этом виноват?
Конечно Гитлер, этот гад,
Но коль его рассудок слаб:
Он Миллионы сложил в ряд,
Но где же Сталина мозги
И как на нас враги пошли?
А где разведка, К Г Б?
Где разум, если уж без Б?
Но кто ответил нам тогда,
Когда шли горе и беда,
Горели села, города,
Шла битва насмерть в те года
За километр, за пядь земли
Сложили жизни мы свои...

-« Послушай, Федь, - я говорю,
Возможно сгинем мы в бою,..
И не покурим мы с тобой
В воронке вражеской сырой,
Зароют нас с тобой друзья –
Не важно это для меня…
Вот Гитлер много захватил,
Людей он много загубил,
На нас, собака, вдруг попёр –
Ну, а у нас штаны кто тёр?
Изменник кто у нас в стране –
Не подготовился к войне?
Кто командиров всех сажал,
Войска свои разоружал,
Кто не построил «рубежи»,
Чтоб враг разбился, ты скажи?».

Мой Фёдор – сельский паренёк,
В глазах горящий огонёк,
Он на котомке тут лежал –
Спокойно мне тогда сказал:
« Всё ясно: Гитлер – это враг,
И повторю, что он дурак…
Раз знаю я тебя давно –
Быть тайн меж нами не должно.
Коль особистов нет пока,
Скажу, что хлеще мудака
В своей деревне не встречал,
Врагу его б не пожелал,
Как наш «великий» вождь-грузин,
Товарищ Сталин…Я решил:
Как только Гитлера прибью,
Вернусь – и Сталина пришью!
Ему и приговор скажу –
За смерти все я отомщу!»

Так Федька долго говорил:
Опять всё чёрным да белым,
Опять всё тёмным да светлым,
Иль добрым всё, иль всё уж злым,
Где правда, ложь – не разобрать,
Но нам в окопах погибать.
А правда истинная там,
Что завтра пулю словишь сам:
И сразу всё, в сравнении с тем,
Бледнеет, кажется ничем…
Потом команда разнеслась,
В атаку бросились бежать…

        Кричали мы: У-р-р-а-а-а! Ур-а-а!
За Сталина! За С т а л и н а-а-а!

        Кричали все, кричал и я …
Тут Федька рухнул на меня…
Он казнь свою не совершил,
А кто-то вновь людей губил…


        29.4.2012. Алекс Тенькофф.



            ЦЕНА ПОБЕДЫ


Живым дошёл я до Берлина –
Пришла победная весна,
А слёзы радости и горя
Текут из сердца у меня.
О сколько вас, друзей погибших,
Оставил я в сырой земле!
О сколько вас, не полюбивших,
Сложили жизни на войне!

Но кто живой – налей стаканы:
Помянем всех, года спустя,
Просили павшие солдаты,
Чтоб вспоминали не грустя.
Бойцы погибли за Россию,
        За мать, за Родину свою:
        Такую Бог назначил цену
        За ту победную весну.

        29.4.2012. Алекс Тенькофф.