Разговор с ровесником

Михаилу Луконину

С фотографии, подаренной мне,
Глядишь ты
двадцатитрёхлетним ровесником…
И я обращаюсь к тебе так,
как если бы
Мы раньше встретились на войне.

– Как звать тебя, лейтенант?
– Михаил…
А как тебя?
– А меня Марина…
Подмигивая, самокрутку лихо скрутил
И закурил немного картинно.

Слегка смущаясь, куда-то вбок
Взглянул и выдохнул:
– Ну и погода…
А лица нам нестерпимо жёг
Август сорок второго года.

Сжигал дотла города и мосты,
Подбирался к Волге,
скрежеща металлом…
– Из Пятой танковой я. А ты?..
– А я из будущего, –
Тихо сказала.

Не удивился…
Только на запад
Поглядел отрешённо всего на миг -
Оттуда ветер нёс смерти запах
И с лязгом железа сливался крик.

Забыла, о чём мы ещё говорили –
Невыносимой была жара…
Но помню, как танки к реке запылили
И ты решительно сказал:
– Пора!

Порылся в своей хрустящей планшетке
И вынул новенький карандаш:
– Возьми на память хотя бы это,
Если выживу, то отдашь…

И быстро пошёл в сторону передовой
Летящей походкой
вчерашнего мальчика,
И земля заслоняла тебя собой,
Потому что была она нам не мачехой.

…И согнувшись под тяжкой ношею
Грозной беды твоего поколения,
Пошла я в берлинском направлении,
Потому что путь мой
лежал через прошлое.

А навстречу мне, насвистывая марши,
Шли немецкие армии,
бряцая металлом,
Живые ещё для тебя, но павшие
В сознании, которое их обогнало.

Я шла сквозь майданеки и освенцимы
И где-то возле рейхстага воочию
Видела, как маленькие немцы
За русской кашей
становились в очередь.

И с их улыбками кончался голод…
Я радовалась,
но не могла остановиться,
Потому что очень спешила город,
В котором должна была скоро родиться.

И малой кровинкой своего поколения
Побежать по артерии двадцатого века,
Где год сорок пятый –
как будто веха,
Чтобы не потерять направление.

С годами она всё дальше…
Но если
О ней позабуду кому-то в угоду…
Опомнюсь, –
ведь строго глядит ровесник
Из августа сорок второго года.

1975 г.