Связной

Его тогда схватили сразу,
Когда, петляя возле сел,
Он, в нарушение приказа,
На хутор маленький зашел.

Ногами били и прикладом,
Кусая губы, он молчал;
Поволокли куда-то садом
И бросили в сырой подвал.

Все тело - как сплошная боль,
Как воспаленные занозы;
И, пробиваясь, исподволь,
На раны скатывались слезы.

А мысль одна - что не дошел,
Не оправдал, и не исполнил;
Зачем на хутор он зашел,
Ведь о приказе знал и помнил?!

Опять куда-то волокут:
Широкий двор и запах снега,
Вошли в сарай, кого-то ждут,
Жаль, нету силы для побега.

И снова боль, и снова кровь,
И перекошенные лица;
Упал, удары вновь и вновь,
По-русски кто-то матерится.

Потом- обрыв и темнота…
Очнулся- холод, вонь подвала,
Вернулась боль и тошнота,
И осознание провала.

Собачий лай стоял окрест,
Кидались псы, народ сгоняя;
Издалека был виден крест,
Дурным предчувствием пугая.

Крестились бабы, и тайком,
Платками смахивали слезы,
Когда мальчишку босиком
Вели фашисты по морозу.

Кто знает, думал он о чем,
Перенося такие муки,
Когда в израненные руки
Вбивались гвозди палачом.

Был полон боли этот взгляд,
Он умирал, крестом распятый;
И все смотрел на купола,
Кровавым пламенем объятый...