Схолия на полях Брайана Олдисса

Странный это был  дом. Небьющиеся окна не открывались и не пропускали свет. Везде было темно – любая комната освещалась, когда в неё входили, но стоило покинуть её, и темнота сгущалась вновь. В каждой комнате стояла мебель, однако отдельные предметы обстановки часто не соответствовали друг другу. Всё это настраивало на мысль о бессмысленности существования.

Брайан Олдисс

=========================================


Никто не знал, что мы – они.
Скрипели, проворачиваясь, дни
ключом в замке слежавшихся времён
иль костью в горле внутренних имён.
Принц Датский нам заглядывал в глазниц
антиматерию и взгляда парой спиц
вязал перчатку для Кальмара Сна,
до лучших пор притихшего у дна.
Собаки Бога проскользали близ,
Апдайк шептал нам: «Кролик, берегись!»
Тургенева кладбищенский лопух
нас укрывал. Космический петух
апостола Петра пока молчал.
Несвязанные трещинки Начал
ползли по карте древнеримских стен,
под штукатуркой коих Ориген,
предсуществуя, заговор сплетал.
На траур ночи пал Луны металл.
Потели сальной плотью небеса.
Монашески молчала колбаса
под нависающим Истории ножом.
Вилась мыслишка по щеке ужом.
Сквозь типографски чёрную пустот
протяжность Астероид Новый Год
летел к Земле, сбивая по пути
погибших звёзд рекламные огни.
Никто не знал, что мы – они.
И сами мы не знали о себе –
ни что мы суть, ни почему, ни где.
Трава по пояс или рожь по грудь?
Сырая, омерзительная муть
на месте сердца. Схемы? Провода?
Дух аммиачный липкого стыда.
Вины пятно, как плесень, на стене.
Ты не призналась в чём-то страшном мне
и спрашиваешь, а признался ль я?
Помилуй, душечка, чего же енто для?!