*
Гадаю: "Расползется по луже мой плевок?"
Выглядывает солнце. Не видно ничего...
Сергей Сибирцев “Рыбалка”
*
Выглядывает солнце. Не видно ничего.
Задумчивость крадётся. И бред вослед. Его,
Как смог, нельзя развеять, как реденький туман
Гнилой. И что-то зреет на радость вряд ли нам.
Гуляю и читаю, на стороны крещусь,
Пентакль в уме слагаю, не половодье чувств,
Но заводь, но болото, стоячая вода.
И светлый стяг чего-то взыграть не хочет. Да.
Задумчивость немеет, как ландыш, как роса.
Во сне безумьем реют над нами небеса,
И странные виденья, и облики, и рун
Каких хитросплетенья, и в небе уйма лун.
Задумчивость. Тревога. Позванивает тишь -
Лесная, с поволокой. Лететь. Лечу. Летишь.
2012-04-21
Задумчивость и бред
© Copyright: Агата Кристи Ак, 2012
Свидетельство о публикации №112042101094
Свидетельство о публикации №112042101094
Рецензии
Задумчивость крадется.И бред вослед.Спеши
на ландыш наглядеться.И воздухом дыши... Пытаюсь как-то подражать.
Просто Лида 22.04.2012 01:32 • Заявить о нарушении
на ландыш наглядеться.И воздухом дыши... Пытаюсь как-то подражать.
Просто Лида 22.04.2012 01:32 • Заявить о нарушении
Ура, приходите, будем подражать друг другу и всячески развлекаться. Устроим тут натурально Лориэн, замкнутый по границе и никак не сообщающийся с внешним миром край. - Как говорил Древенб у Толкиена, ругая Лориэн, "Раньше звался Золотозвончатая Долина, а теперь - всего-навсего Дремоцвет", и, вроде, просто так не могло быть изменено наименование.
Агата Кристи Ак 22.04.2012 23:25 Заявить о нарушении
Агата Кристи Ак 22.04.2012 23:25 Заявить о нарушении
Мы будем жить с тобой на берегу,
Отгородившись высоченной дамбой
От континента в небольшом кругу,
Сооруженным самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
И слушать, как безумствует прибой,
Покашливая, вздыхая непременно
При слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты - ты молода,
Но выйдет так, как учат пионеры,
Что счет пойдет на дни, не на года,
Оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей, наоборот,
Мы разведем с тобою огород
И будем устриц жарить за порогом
И солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит, над огурцами дождь шумит,
Мы загорим с тобой по-эскимосски.
И с нежностью ты тихо проведешь
По девственной нетронутой полоске.
Придет зима, отчаянно крутя
Тростник на нашей кровле деревянной,
И если мы произведем дитя,
То назовем Андреем или Анной.
Мы будем в карты воевать и вот
Нас вместе с козырями отнесет
Куда-нибудь извилина отлива,
И наш ребенок будет молчаливо
Смотреть, не понимая ничего,
Как мотылек колотится о лампу,
Когда настанет время для него
Обратно перебраться через дамбу.
И.Бродский
Если вдруг забредаешь в каменную траву,
выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,
иль замечаешь фавна, предавшегося возне
с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне,
можешь выпустить посох из натруженных рук:
ты в Империи, друг.
Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы,
взятые из природы или из головы, --
все, что придумал Бог и продолжать устал
мозг, превращено в камень или металл.
Это -- конец вещей, это -- в конце пути
зеркало, чтоб войти.
Встань в свободную нишу и, закатив глаза,
смотри, как проходят века, исчезая за
углом, и как в паху прорастает мох
и на плечи ложится пыль -- этот загар эпох.
Кто-то отколет руку, и голова с плеча
скатится вниз, стуча.
И останется торс, безымянная сумма мышц.
Через тысячу лет живущая в нише мышь с
ломаным когтем, не одолев гранит,
выйдя однажды вечером, пискнув, просеменит
через дорогу, чтоб не прийти в нору
в полночь. Ни поутру.
И.Бродский
Агата Кристи Ак 22.04.2012 23:27 Заявить о нарушении
Отгородившись высоченной дамбой
От континента в небольшом кругу,
Сооруженным самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
И слушать, как безумствует прибой,
Покашливая, вздыхая непременно
При слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты - ты молода,
Но выйдет так, как учат пионеры,
Что счет пойдет на дни, не на года,
Оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей, наоборот,
Мы разведем с тобою огород
И будем устриц жарить за порогом
И солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит, над огурцами дождь шумит,
Мы загорим с тобой по-эскимосски.
И с нежностью ты тихо проведешь
По девственной нетронутой полоске.
Придет зима, отчаянно крутя
Тростник на нашей кровле деревянной,
И если мы произведем дитя,
То назовем Андреем или Анной.
Мы будем в карты воевать и вот
Нас вместе с козырями отнесет
Куда-нибудь извилина отлива,
И наш ребенок будет молчаливо
Смотреть, не понимая ничего,
Как мотылек колотится о лампу,
Когда настанет время для него
Обратно перебраться через дамбу.
И.Бродский
Если вдруг забредаешь в каменную траву,
выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,
иль замечаешь фавна, предавшегося возне
с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне,
можешь выпустить посох из натруженных рук:
ты в Империи, друг.
Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы,
взятые из природы или из головы, --
все, что придумал Бог и продолжать устал
мозг, превращено в камень или металл.
Это -- конец вещей, это -- в конце пути
зеркало, чтоб войти.
Встань в свободную нишу и, закатив глаза,
смотри, как проходят века, исчезая за
углом, и как в паху прорастает мох
и на плечи ложится пыль -- этот загар эпох.
Кто-то отколет руку, и голова с плеча
скатится вниз, стуча.
И останется торс, безымянная сумма мышц.
Через тысячу лет живущая в нише мышь с
ломаным когтем, не одолев гранит,
выйдя однажды вечером, пискнув, просеменит
через дорогу, чтоб не прийти в нору
в полночь. Ни поутру.
И.Бродский
Агата Кристи Ак 22.04.2012 23:27 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.