Явка с повинной

И вопросил Господь:
— Каин, где брат твой Авель?
А Каин ответил:
— Не знаю. Разве я сторож брату моему?»
                «Ветхий Завет». Бытие 4-9.

Поселек тонул в темноте и грязи…
А «зона» — для убийц, педерастов и воров, —
Выглядела, как вечный веселый праздник,
В ярчайшем сиянии ста прожекторов.
                М. Мартышкин

В нашей «зоне» было двенадцать
Двухэтажных бараков.
В одном из них и я проживал,
На втором этаже.

И произошла там однажды
Обыкновенная драка,
О которой через неделю
И позабыл я уже.

Как оказалось — напрасно.
Тот, коего я отмудохал,
Впал в состояние,
Характеризуемое как «стресс».

И — будучи озлобленным
И отмороженным лохом,
Мне решил отомстить!
Как барону Данглару — Дантес.

Стал меня караулить.
Под лестницей. Ночью.
Но — курил…
И учуял я вонь табака.

И когда он напал,
Я оказался быстрее… Короче,
Напоролся он пузом
На острое жало клинка.

Вышел я из барака.
Торжественно звёзды светили,
Как светили убийцам
Несчётные тысячи лет.

И как будто спросил
Чей-то голос меня: — А не ты ли
Сочинитель изящных сонетов,
Московский поэт?

К счастью, «зона» не знает
По убиенным печали.
Педерасты на вагонетке
Тело за вахту свезли.

Только желтые пятки
Из-под брезента торчали,
А мимо мы, «зэки»,
Колонною долгою шли.

…Жизнь моя оказалась счастливой и длинной.
И — полвека прошло с той холодной сибирской весны.
А теперь написал я, — для Вечности — явку с повинной,
В ожиданье возмездия за страшную тяжесть вины.