Вербное Воскресенье

Она торговала вербой,
…………………спасалась верой.
Когда не хватало  веры, глушила спирт.
Но в пепельной дымке глаз её светло-серых
не тлел огонёк ни зависти,
…………………………ни обид.
Хоть,  вроде,   причин и поводов было много.
Судьба не скупилась -
………………на слёзы была щедра.
Сначала гангрена, а после отняли ногу.
И стала калекой  бывшая  медсестра.

Пока поправлялась, грустно  читала пьески,
роман за романом -
………………/ тот  ещё был досуг! /
В больнице открылся ей  Чехов и Достоевский,
а Данте провёл самолично на первый круг.
Всё   время  крестил
и шептал виновато:  "Надо…"
Вручил костыли, попрощался… и был таков…
И тут ей  открылись двери земного ада
/ без малой поблажки /все девять  больших кругов.

"Оставить надежду!" -
……………………а как без неё, ребята?
И падая с лестницы в первый / в десятый раз / -
она, исчерпав молитвы,  срывалась в маты,
но всё ж доползала к цели / хотя б за  час /
Ползти по ступеням не значит ползти по жизни.
Рожденным  летать
…………………и костыль, что Яге метла.
Она различала тонко нюансы.
Милость -
с теплом принимала... а милостынь не брала.

Такая гордячка.
Сидела бы в переходе!
Звенящая мелочь сама бы легла в ладонь.
Но нет.
Ей приспичило вдруг при любой погоде,
работать, как все - без мазы.
Её не тронь!

Вагоны, перроны, вокзалы и рынки…..рынки…
Вот  так год за годом вся жизнь,
за весной весна.
Сносились до дыр сапоги, костыли, ботинки...
вернее, ботинок 
……………./ нога-то всего одна /
И снова весна - по колено воды и грязи…
Но силы покинули  дряхлое тело вдруг.
Она поскользнулась.
Падая,  слышит:   "Здравствуй!
Ну вот ты и вышла на самый последний круг."

За голосом Данте последовал гул сирены.
На  "Скорой" они влетели в иной предел.
Она умирала в вербное воскресенье.
Не пав, не прогнувшись,
но слишком устав от дел.
И выронив вербочку,
медленным, слабым жестом
кивнула писателю,  тихо промолвив:  "Пить…"
Но  веки сомкнулись.
И понял вдруг Достоевский:
не всякого можно  унизить и оскорбить.