Поэт на службе

  Сижу за письменным столом,
  Строчу размашисто пером.
  В глазах кружатся буквы, точки, запятые.
  В душе – и молнии, и гром,
  А в голове моей – содом   
  И загогулины параграфов витые.

  О том, что делал день за днем,
  Пишу шершавым языком.
  Куда девалось вдруг былое красноречье?
  Чтоб не грозили мне судом.
  Я написал отчетов том
  И от пера уже болит мое предплечье.

  Вдруг в тишине под потолком
  Запела муза тенорком
  И переборы заиграла на тальянке.
  Она манила с огоньком
  Каким-то лавровым венком,
  Свободой творчества, кибиткою цыганки.

–«Ты посмотри, что с животом –
  Уж плачет по тебе роддом.
  Куда девал былую стать, былую дерзость?
  Пока гремел весенний гром,
  Ты штамповал бумажный лом
  И бытовую, так сказать, лелеял мерзость.

 «Пойдем, Поэт, взорим, вспоем»!..
  Не будь суетных  дел рабом!..
  Перед тобой лежит весь мир, как на ладони.
  Запой о вечном и живом,
  Всплакни дуэтом с соловьем
  И смой бумажную пыльцу в речном затоне!..»

  Напрасно муза над столом
  Мне пела чудный свой псалом…
  Уж мне досталось этих милых провокаций!..
  Я отвечал: «потом… потом…»,
  Скрипя в прошении пером
  О назначеньи мне пособий и дотаций.

  Пусть я грущу, как старый дом,
  Судьбою списаный на слом
  И холодит мои виски бумажный ветер,
  Когда детишек  полон дом
  И все – с прожорливейшим ртом,
  Негоже думать о другом…
                О, доннер веттер!..