Берегите любовь, пожалуйста!

   Приветик, мое солнышко! Я так и знала, что когда-нибудь расскажу о нас этому вражьему сыну компьютеру, единственному моему верному дружочку. Помнишь, как ты настаивал, чтобы  я ушла с работы, а я изо всех сил сопротивлялась? Работа у меня была любимая, планы громадные, перспективы карьерные…  А ты хотел, чтобы я сидела дома и выглядывала тебя из нашего окошка.  Вот тогда и появился в нашем доме подарок, от которого я не смогла отказаться. Мой первенький персональненький компьютер! Тогда, в середине девяностых это было чудо,  невиданное в суровых домашних условиях.  Ты как знал, что он выручит меня  тогда, когда рассчитывать больше будет не на кого, что ему я буду рассказывать о том, о чем до сих пор молчу, стиснув зубы.
        Какая я тогда была счастливая! А потом…
        Помнишь, как в том декабре ты пришел веселенький с корпоративчика и мы хохотали над твоим новеньким дефектом дикции. Ты, смеясь, рассказывал, как ваши барышни удивлялись, что вроде и за стол еще не садились, а кое у кого уже язык заплетается. Это были наши последние счастливые дни. Разве могли мы подумать, что пришло в наш дом горе горькое?
Когда появилась бессонница у тебя, засыпавшего до того, как голова касалась подушки, впервые обратился к врачу. Об этом можно не рассказывать. Обычная районная поликлиника,  обычная дура-невропатологша. Ты  окончательно сляжешь,  я приду к ней на прием, а она будет верещать: «Я больных людей не лечу!»  Врачи решат, что это инсульт, но Ничего не помогало, ни капельницы, ни уколы, ни таблетки, ни массаж. Я засела за комп, прочитала практически все, что выложено по этой тематике. Шаг за шагом, пробираясь сквозь дебри медицинских терминов, я попала туда, где  похолодела от ужаса, где  прочитала наш приговор. Там было четыре жутких диагноза, но нам достался самый безнадежный вариант: боковой амиотрофический склероз.
       Редчайшее заболевание неизвестной этиологии, поражающее, как несправедливо, тех, кто ведет исключительно здоровый образ жизни. В интернете я нашла странички людей, болеющих этой болезнью.
       Лучше бы я этого не делала. Один за другим они исчезали безвозвратно из эфира. Уже потом я прочитала воспоминания жены очень хорошего композитора и певца Владимира Мигули.  Она знала, о чем писала…
А пока ты ходил из клиники в клинику, из института в институт, от одного специалиста к другому. Деньги, которые мы собирали на светлое будущее, таяли, как дымка солнечным утром… Диагноз я уже знала, но  ужасно боялась произнести вслух.  Никому из специалистов он даже в голову не пришел, пока ты не пришел в Октябрьскую больницу. Там впервые врач проговорила с тобой больше часа, забрала карточку, назначила новое обследование и через несколько дней вынесла твой приговор. Максимум – 18 месяцев. Лучше не станет никогда. Никакие лекарства, для чего бы они ни предназначались, при этой болезни  не действуют. «Человек превращается в хрупкое изделие из соли. При попадании влаги он исчезает». Чего мне стоило уговорить тебя лечь в больницу!
До последнего дня я сражалась с тобой за твою жизнь. Помнишь, как за год до ухода, ты, с трудом шевеля пальцем, набрал на компьютере свое завещание. Несколько строчек с ошибками до сих пор хранятся у меня на диске. Последняя твоя фраза: «Мои дети – самые лучшие». А я?
Твои мышцы таяли. Ни пошевелить пальцем, ни сказать, ни моргнуть… Я научилась понимать тебя по легкой тени, пробегающей по лицу.  Неделями не выходила из дома: только ты и компьютер. Без него я бы сошла с ума! Когда становилось совсем невмоготу, закрывалась на кухне и плакала-плакала-плакала, пока не выплакала все слезы. Даже на похоронах не плакала, нечем было.
Я постоянно твердила себе, что Бог дает человеку такую ношу, которую тот сможет вынести. Значит я смогу! Невыносимо тяжело  было смириться с мыслью, что от тебя НИЧЕГО не зависит. Что ты не венец природы, а малая песчинка в огромном холодном мире, где все давно расписано до твоего последнего часа. Как я боялась делать тебе уколы, но денег на медсестру уже давно не было… Я перестала спать ночами. Знала, что не прощу себе, если буду спать, когда наступит твой последний час. До сих пор не сплю.
А помнишь, как ты меня любил? Какое это счастье счастливое  быть любимой женой. С каким величайшим удовольствием я вредничала, капризничала, а когда ты подставлялся, шутила глупо и обидно. Специально. Я так любила, когда ты бегал по потолку и кричал «Куда мои глаза глядели?!» Я помню, куда они глядели, когда ты делал мне предложение. Как я любила мириться! Как я любила  тебя любить!
Проходит время. Как ты и заказывал, на твоей могиле цветочная клумба! Я знаю, что тебе это никогда не нравилось. Но ты знал, что это нравится мне…
Смотришь ты сейчас с фотографии на меня  с улыбочкой  снисходительной и думаешь: «Ну, вот! Все, как всегда! Опять она с этим своим, любимым компьютером!»
Вот и все. Не надо меня жалеть.
Просто, когда будете в церкви, помяните раба Божьего Виктора и тихонько помолитесь за всех тех, кто не умеет любить и не умеет быть любимыми.
Берегите любовь, пожалуйста!